От редакции. Предлагаем читателям  последнюю главу из готовящейся к печати книги «Кто стоит за Ватиканом».

 

      Сосредоточенность нынешнего понтифика на  глобальных проблемах в качестве «духовного лидера» человечества позволяет ему расширять своё влияние в социально-политическом пространстве – речь идёт и о контроле над территориями (геополитика), и о контроле за различными социальными слоями и группами населения (социальная база поддержки).   Говоря о приоритетах его мировой политики, постоянный представитель Св.Престола при ООН архиепископ Бернардито Ауса в своём выступлении 1 марта 2017 года выделил следующие шесть направлений, назвав их аспектами «духовной и пастырской дипломатии»:

— достижение мира в районах военных конфликтов, число которых растёт и  которые понтифик называет «третьей мировой войной», а также  защита христиан и других религиозных и этнических меньшинств на Ближнем Востоке, в Нигерии, в странах с диктаторскими режимами и в других районах мира;

— разоружение и уничтожение ядерного оружия;

— разрешение кризиса беженцев, мигрантов и других лиц, покинувших свои места;

— борьба против торговли людьми и других форм рабства,  для чего необходимо бороться против крайней бедности, коррупции правительств и несправедливости;

— помощь тем, кто пребывает в крайней бедности, что является нарушением прав человека (интересно, что тут используется чисто светский аргумент);

— защита и утверждение достоинства любой личности и семьи ^[1].

         Звучит всё это красиво, однако  под   благородными намерениями  скрываются  прагматичные цели ватиканской верхушки, крепко связанной с интересами транснационального господствующего класса. Реальная, теневая, деятельность Св.Престола противоположна провозглашённым целям, она сеет хаос и нестабильность, в условиях которых он укрепляет свою власть, выступая в качестве гаранта мира и справедливости.

         Политика Ватикана по «достижения мира» не только не облегчила положения христиан Ближнего Востока,  но  привела к разжиганию страшного военного конфликта на Украине, превратившего в два враждебных народа малороссов и великороссов. Поручив всю грязную работу на Украине  униатам и добившись здесь  ослабления Православия,   Ватикан приступил к расширению своей идейной и духовной экспансии, используя традиционную  «мягкую силу»  ‒   гуманитарную помощь для превращения   всех украинских земель (включая Донбасс)  фактически  в свою каноническую территорию.

        Новая линия поведения хорошо проявилась в ходе визита госсекретаря Ватикана Пьетро Паролина в июне 2016 года на Украину, который был назван прессой «историческим событием, не имевшим прецедентов». Паролин встретился с руководителями государства для обсуждения координации действий, но главным событием стал запуск нового проекта ‒ открытие Центра гуманитарной миссии Ватикана «Папа для Украины». Он создан  для  передачи переселенцам и другим жертвам  войны в Донбассе, в том числе тем, кто проживает на территории ДНР и ЛНР, суммы в 5 млн. евро, которая была собрана католическими храмами Европы по призыву понтифика.   Паролин сделал здесь сразу несколько важных заявлений от имени Ватикана, назвав   конфликт на Донбассе «знаком противостояния цивилизаций»  и напомнив о моральной ответственности Европы за судьбу Украины. В свою очередь президент Порошенко сообщил, что стороны договорились координировать действия гуманитарных миссий по освобождению украинских пленных в России и на территориях Донбасса. Среди других договорённостей он назвал координацию политики Киева и Ватикана, направленную на непризнание присоединения Крыма к России и предоставление Украине безвизового режима с ЕС[2].

        Таким образом, католики получили возможность активно действовать теперь уже и в тех регионах, где их никогда не было (Восток, Юго-Восток и Северо-Восток). В качестве места для создания центра гуманитарной программы «Папа для Украины» выступило Запорожье – область, где католики находятся в абсолютном меньшинстве. Харьковско-Запорожская католическая епархия здесь была создана только в 2002 году, а первый и единственный католический собор  был построен в 2004 году, и до его постройки католических миссионеров здесь  вообще не было. Епархия эта включает Харьковскую, Запорожскую, Днепропетровскую, Донецкую, Луганскую, Полтавскую и Сумскую области.    Епископом епархии с 2010 года является Ян Собило, прошедший иезуитскую школу и выступающий  прямым доверенным лицом папы Франциска. Он возглавляет программу  «Папа для Украины», осуществляя все необходимые функции: от формирования состава технического и ревизионного комитетов до права выбирать волонтёров для осуществления миссии во всех отраслях.

      

       Наличие такого центра позволяет Ватикану принимать ответственные решения по программе, как правило, напрямую, а не посредством Апостольской нунциатуры Украины, расположенной в Киеве.  Статус «личной инициативы папы» подразумевает предельную независимость решений, за которые будут нести ответственность не только   Ян Собило, но и Государственный секретарь Ватикана кардинал Пьетро Паролин и непосредственно Папский Совет «Cor Unum». По словам епископа Яна Собило, технический комитет, находящийся в Запорожье, принимает заявки от организаций и отдельных лиц на предоставление помощи, затем рассматривает каждое обращение и принимает решение. После этого информация о нуждающихся в помощи и рекомендуемая сумма направляются в Папский Совет «Cor Unum», на который возложена функция контроля за расходованием средств[3].

        Понятно, что «гуманитарная помощь» ‒ лишь инструмент установления контроля над территорией, который позволяет собирать подробную  информацию, в частности,  все необходимые  персональные данные, и обеспечивать  соответствующее влияние  в своих интересах на ситуацию в регионе,   рассматриваемого как уже находящегося в сфере влияния Ватикана.  Знаковым событием в этом плане стала аудиенция, предоставленная папой Франциском в Ватикане 24 мая 2017 года украинским военным, принимавшим участие в карательной операции против народа Донбасса.   Присутствовавшая на ней журналистка С.Витлицкая так описала встречу: «Победители были на аудиенции Папы Римского в составе военных паломников, организованных военных капелланов, огромные фотографии наших Героев были в руках наших паломников на протяжении всей Аудиенции! …Папа Римский обратился к украинским военным паломникам, что он молится за мир в родной ему Украине!» ^[4].

      Такой же «гуманитарной» акцией стало и посещение госсекретарём Ватикана кардиналом Паролином 9 мая 2016 года частей НАТО в Литве, дислоцированных на авиабазе на севере Шяуляй и выполняющих миссию патрулирования неба над балтийскими странами вблизи российской границы. Визит этот, нанесённый, как выразился госсекретарь, «в знак мира», произошёл как раз после того, как Литва, Латвия и Эстония добились от НАТО решения о направлении в их страны дополнительных военных подразделений. И если кардинал Паролин не стал   особенно распространяться по поводу своей поездки, то министр иностранных дел Литвы Л.Линкявичюс был более откровенен и заявил: «Это исключительное событие. Его стоит расценивать как определённый политический сигнал, учитывая насколько важна эта миссия для Балтийского региона»^[5]. И сам Балтийский регион настолько важен для НАТО, что в июле того же года руководители стран-членов этого блока на совещании в Варшаве договорились о размещении в странах Балтии и Польше четырёх многонациональных батальонов.  Развёртывание их на восточном фланге этих  государств   было завершено в конце июня 2017 года.

         Такое же проникновение в образе миротворца Ватикан осуществляет и в другие страны, территории которых ранее входили в состав СССР.  Особенно нашумевшим стали визиты папы в 2916 году на Кавказ – в Армению, Грузию и Азербайджан, где сохраняются затяжные конфликты. Поездки эти были предприняты, «чтобы утвердить живущую там Католическую церковь и напутствовать эти народы к миру и братству», хотя католики составляли там всегда совсем незаметное меньшинство.

      «Пастырский визит» папы в Армению, состоявшийся в июне 2016 года совпал с обострением армяно-азербайджанского конфликта в районе Нагорного Карабаха, начавшимся в апреле месяце, так  что он оказался очень своевременным,  чтобы напутствовать  армян «к  миру и братству».   Но, как и в случае с войной в Сирии, никакого влияния на ситуацию в Нагорном Карабахе он не оказал, зато продемонстрировал твёрдость проэкуменического курса лидеров Армении и их глубокое уважение к Св.Престолу.

      Надо отметить, что Ватикан исстари стремился использовать Армянскую апостольскую церковь (ААЦ), относящуюся к дохалкидонским (монофизитским) церквам, в своих интересах при реализации своей политики на Ближнем и Среднем Востоке. Так было в эпоху крестовых походов  и во времена  Османской империи, когда  все католики, которые проживали на её территории,  входили в «армянский миллет»^[6], управляющийся   константинопольским армянским патриархом, который сотрудничал с римским папой. Когда же в ХVIII веке в результате активного прозелитизма католических миссионеров в Османской империи образовалась община армянских католиков, она стала главным инструментом влияния Св.Престола на армянскую диаспору. Сегодня эта община насчитывает 736 тысяч человек, проживающих главным образом в Ливане, Сирии,  Грузии (Самсцехе-Джавахети), на севере Армении, во Франции, США и Южной Америке.

      С развалом СССР Армянская церковь и армяно–католики стали представлять для Ватикана особый интерес в его политике проникновения на Кавказ, и в первую очередь в Грузию, имеющую стратегическое значение на Южном Кавказе. Св.Престол стал активно поддерживать их претензии на храмы Грузинской православной церкви (ГПЦ)^[7], делая главную ставку на армян-католиков, которые претендуют на храмы в Самсцехе-Джахети на юге Грузии, половина населения которого составляют армяне. В этих целях ещё в 1991 году им был учреждён Ординариат Восточной Европы для армяно-католиков (оформляет и армян-католиков на территории Армении и Грузии) с центром в Гюмри, а в 2011 году во главе его был поставлен архиепископ Рафаэль Минасян, являющийся одним из самых «ценных кадров» Ватикана, в частности, учредившим армянское католическое телевидение «Телепаче Армения».

      Мы видим тут тот же почерк Ватикана, что и на Украине. Поддерживая существующий межрелигиозный конфликт, он всегда может влиять на ситуацию в своих интересах, действуя в нескольких направлениях: либо провоцировать конфликты между православными и мусульманами, чтобы потом выступать в качестве защитника христиан; либо делать так, чтобы в Грузии было выгодно быть армяно-католиком или католиком.  Хитрость в претензиях на храмы тут такова, что если храм отходит к ААЦ, то прихожане должны изменить свою национальную идентичность, а если храмы отходят к армяно-католикам, то грузины остаются грузинами, но должны перейти в католицизм. Но для грузина отказ  от Православия и есть отказ от грузинской идентичности^[8].

    Другая проблема, используемая Ватиканом, связана с положением Турции, с которой у Ватикана осложнились отношения после того, как понтифик заявил в 2015 году, что убийство 1,5 миллионов армян в период Первой мировой войны было «первым геноцидом ХХ века». Это заявление стало своего рода сигналом, подтверждающим, что Турцию будут дробить в соответствии с планом «Нового Ближнего Востока». Очевидно, что в отношении Турции осуществляется план её федерализации, и ААЦ тут может сыграть свою роль.

      Дело в том, что  по каноническому устройству ААЦ имеет два католикосата: с центром в Эчмиадзине (Армения), которому принадлежит первенство, и Киликийский с центром в Ливане (под его управлением находятся епархии Ливана, Сирии и Кипра).   Существуют также два автономных патриархата ААЦ – Константинопольский и Иерусалимский. Недавно  Киликийский католикосат при поддержке Эчмиадзина поставил вопрос о возвращении ему резиденции и поместья, расположенного на территории исторического региона Киликии на юге Турции. Эту позицию поддержал и армянский президент Серж Саргсян, который в сентябре 2014 года отправился в Ватикан, где   в ходе личной беседе с понтификом обсудил тесное сотрудничество Св.Престола с Эчмиадзином, после чего президент пригласил папу римского в Армению. Состоялась также встреча президента с госсекретарём Паролином, на которой обсудили проблемы христиан Ближнего Востока и в ходе которой Саргсян представил готовность участвовать в необходимых работах в этом регионе, а госсекретарь пообещал сбалансированную позицию в нагорно-карабахской проблеме.

      Всё это свидетельствовало о том, что Ереван рассматривает ААЦ как главного союзника в проведении своей международной политики, в которой Ватикан выступает в качестве надёжного партнёра. В свою очередь Св.Престол рассматривает Армению как одного из операторов и участников своих гуманитарных операций на Ближнем Востоке. К этой политике подключён и Константинополь, и таким образом в отношении  турецких властей все три церкви выступают общим фронтом. Так что когда папа Франциск прибыл в ноябре 2014 года с визитом в Турцию, он подчеркнул необходимость, чтобы «мусульмане, иудеи и христиане имели одинаковые права и обязанности».

      В ходе визита Франциска в Армению, встреченного там с большими почестями, он вновь напомнил о геноциде армян, встретился с президентом Армении, отслужил главную мессу на центральной площади в Ереване, посетил Эчмиадзин, а также город Гюмри, где находится главный храм армяно-католиков. (карт. 334) В Эчмиадзине папа и католикос всех армян Гарегин II провели совместную службу, а в ходе своего выступления католикос обратился к папе со словами «Ваше Святейшество, возлюбленный брат во Христе!», что означало признание его первенства. Он также подтвердил, что «Святая Христова Церковь едина в мире» и пообещал молиться за «возлюбленного брата» и его «старания ради благоденствия и мирной жизни человечества и процветания Святой Христовой Церкви». Завершилась эта встреча подписанием совместной декларации, в которой главы двух церквей, вспомнив о визите «Святого Иоанна Павла II» (из текста на русском языке слово «святого» было убрано), заявили о необходимости бороться против всех форм дискриминации и насилия и «продвигать видимое единство учеников Христа», назвав страдания современных мучеников «экуменизмом крови», который выходит за пределы исторических разногласий между христианами»^[9].

     Некоторое время спустя после этого пышного события, в сентябре месяце,  понтифик, посетил  Грузию и Азербайджан.  В Грузии он встретился с президентом Г.Маргвелашвили, которого призвал к разрешению существующих в регионе конфликтов и к соблюдению  суверенитета и права каждого государства в рамках международного права. А президент в свою очередь поблагодарил понтифика за «поддержку территориальной целостности и суверенитета» страны, напомнив, что после «военной агрессии России» в августе 2008 года «пятая часть территории Грузии остаётся оккупированной», а 15% грузин были вынуждены бежать с мест проживания. На что понтифик ответил, что ответственные лица должны сделать всё возможное для возвращения беженцев.

     На состоявшейся после этого встрече  с  католикосом-патриархом всея Грузии Илией  II звучали те же призывы углублять экуменические связи   ради мира, единства и прекращения войн.  И хотя это был уже второй после Иоанна Павла II визит главы Ватикана в эту страну, патриарх приветствовал его словами: «Это по-настоящему исторический визит. Да благословит Бог две наши церкви». А папа римский отметил, что Илия II начал новую страницу в отношениях между ГПЦ и Св.Престолом, совершив первый исторический визит грузинского патриарха в Ватикан ещё в 1980 году, что укрепило существовавшие связи, основанные на взаимоуважении^[10].

      Знаковым мероприятием стало посещение понтификом ассиро-халдейской церкви (католической церкви восточного обряда), расположенной в Тбилиси, что стало первым таким событием в истории Католической церкви. Там он встретился с патриархом Халдейской католической церкви Луисом Рафаэлем I Cако, прибывшим для этого специально из Ирака, с которым провёл экуменическую молитву «за мир в Ираке и Сирии», которая стала символом единения с христианами Ближнего Востока^[11].

         Завершающим этапом поездки на Кавказ стал визит   в Азербайджан, который  также   был «пастырским» и   проходил  под  девизом «все мы братья». Для азербайджанского  руководства  он вписывался в  более широкую инициативу:  позиционируя свою страну в качестве экономического центра Евразии и значимого  перекрёстка народов, культур и религий, оно продвигает  мультикультурализм в различных формах^[12].  Поэтому Ватикан  всегда воспринимал Азербайджан как «культурный мост», как толерантную страну, в которой синтезируются ценности Востока и Запада^[13].  Ещё в 2011 году Св.Престол ратифицировал с Баку соглашение о правовом статусе Католической церкви в этой стране (хотя католиков здесь только около 300 человек) – таких соглашений до этого он не подписывал ни с одним другим государством.  А в 2012 году Бенедикт ХVI выделил Азербайджан в качестве примера того, как надо строить отношения с другими странами.

          Так что папа Франциск приехал сюда крепить не только территориальный, но и межрелигиозный мир     (между православными и католиками, между христианами и мусульманами), поэтому, проведя мессу и встретившись с религиозными лидерами, он посетил мечеть, в которой заявил, что «Бог никогда не должен использоваться для оправдания экстремизма». Он также высоко оценил работу фонда имени Гейдара Алиева – крупнейшей неправительственной организации Азербайджана, созданной в 2002 году, которая вкладывалась в реставрационные работы некоторых святынь и артефактов Ватикана, включая Сикстинскую капеллу, в две катакомбы, а также различные работы в Апостольской библиотеке. Это был первый случай, когда  Ватикан получил вклады из преимущественно мусульманской страны^[14].

         Посещение Кавказа стало ярким проявлением «духовной дипломатии» Франциска, прибавившим ему международного авторитета, в ореоле которого он прибыл в апреле 2017 года также в качестве «посланца мира» в Египет, в котором незадолго до этого произошло нападение исламистов на коптские храмы, в ходе которых погибло   45 человек.  Здесь он выступил на международной конференции религиозных и гражданских лидеров, проходившей в университете «Аль-Азхар», в которой участвовал и   патриарх Варфоломей, а затем отслужил католическую мессу на стадионе под Каиром, на которой присутствовало 25 тысяч человек. Это стало историческим событием для египетских католиков, насчитывающих 250 тысяч человек и представляющих собой   религиозное меньшинство среди 10 миллионов коптов и более 80 миллионов мусульман.

       

      Аль-Азхар не случайно был выбран понтификом для посещения:  этот университет, представляющий собой один из крупнейших и самый престижный религиозный и образовательный комплекс в исламском мире,  является главной опорой Ватикана в его «диалоге»  с мусульманами.  Именно  здесь  происходит формирование такого обновлённого ислама, который должен вписаться в «религиозной дискурс, соответствующий духу эпохи».  Этой теме, в частности, была  посвящена речь  египетского президента   Абдул-Фаттаха Ас-Сисси (пришедшего к власти на волне  «революции»  против режима Мубарака), выступившего здесь перед  мусульманскими религиозными лидерами в декабре 2014 года.   Осудив экстремистскую идеологию, он заявил: «Мы должны последовательно и строго рассмотреть  современную ситуацию. Недопустимо, чтобы идеология, которую мы  утверждаем,  была бы для всей нашей нации источником озабоченности, опасности, убийства и повсеместного разрушения…  Эта идеология стала в итоге враждебной всему миру. Разве допустимо, чтобы 1,6 миллиарда мусульман могли убить мировое население в 7 миллиардов ради того, чтобы жить в своём мире?..  Вы должны совершенно определённо обозначить свою позицию. Позвольте мне ещё раз сказать: нам необходимо радикальным образом изменить нашу религию»[15].

      Во исполнение этого указания в 2016 году имам Аль-Азхара Ахмед ат-Тайиб объявил о  подготовке законопроекта, направленного на утверждение  «полной несовместимости между насилием, оправдываемым религиозными аргументами, и исламским законом» и на новое понимание принципа гражданства как основы мирного сосуществования граждан, принадлежащих к разным конфессиям.  Этим занялся созданный 13 мая того же года комитет из 5 экспертов-юристов университета, специализирующихся в разных областях права, взявшим за основу такие фундаментальные тексты как Всеобщая декларация прав человека.

      Одновременно с этим Аль-Азхар активизировал «диалог» с Ватиканом. В мае 2016 года имам Ахмед ат-Тайиб нанёс визит понтифику,  в апреле 2017 года принял Франциска в своём университете, а  3 июля в апостольской нунциатуре Каира состоялась встреча между делегацией Понтификального совета по межрелигиозному диалогу и  представителями Центра Аль-Азхара за диалог (ЦАД). Они подтвердили готовность продвигать межрелигиозное сотрудничество «в целях мира и справедливого мироустройства».

      Своеобразным отчётом об успехах Ватикана в «продвижении на Восток» стало прошедшее в конце июня 2017 года 90-е пленарное заседание Объединения помощи Восточным церквям (ROACO – Riunione Opere Aiuto Chiese Orientali), которое уделило особое внимание положению христиан Египта, Сирии и Ирака^[16]. Эта структура была создана ещё в 1968 году и находится под управлением префекта Конгрегации по делам Восточных церквей, занимающейся поместными католическими церквями восточного и византийского обрядов. Она объединяет около 20 национальных и международных организаций, которые финансируют различные виды католической деятельности на Ближнем Востоке (образовательные учреждения, центры медицинской и социальной помощь и др.)^[17].  Среди них – Понтификальная миссия в Иерусалиме, Католическая организация Ближнего Востока, «Дело Востока» (Франция), «Сострадание» (Германия), Католические службы помощи (США) и др. С изменением ситуации на Ближнем Востоке значение деятельности ROACO приобретает всё большее значение для экуменической политики понтифика, который назвал эту организацию «мостом между Востоком и Западом», чьи проекты призваны «строить подлинную Церковь» и «безустанно укреплять евангельский стиль близости»^[18].

     Одновременно с осуществлением территориальной экспансии Ватикан расширяет свою социальную опору, беря «под опеку» в первую очередь те слои населения, которые в наибольшей степени страдают от глобализации: бедные, молодёжь и мигранты.

      Что касается борьбы против бедности и коррупции, осуждения  современного состояния капитализма и негативных последствий глобализации,  то здесь Франциск  не оригинален и продолжает дело свои предшественников. Единственное его отличие в том, что понятие «бедная церковь для бедных» он превратил  в девиз своего понтификата, давая понять, кто именно должен составлять социальную базу «обновлённой церкви».  Однако это типичный популизм, характерный для всего стиля управления понтифика. Вот что пишет о нём профессор Лукреция Рего-де-Планас, которая  работала вместе с ним ещё в Аргентине и хорошо его знает: «Бергольо хочет, чтобы его все любили. Он хочет угодить всем. В этом смысле в один прекрасный день он будет выступать по телевидению против абортов, а на следующий день благословлять сторонников легализации абортов на Пласа-де-Майо.   Он может произнести большую речь против масонов и всего лишь через час есть и пить с ними в Ротари-клубе …  В один и тот же день он ‒ лучший друг кардиналов Киприана и Родригеса Марадиаго, с которыми он разговаривает о торговой этике и отрицает идеологию «Нью Эйдж», а минуту спустя дружески болтает с Касалдалигой   и Боффи, обсуждая с ними восточные практики, которые могут быть полезными для “улучшения” Церкви»^[19].

     Тему «бедного папы» раскрутили СМИ, в то время  как патронат и его мозговые центры очень хорошо осведомлены об истинной позиции понтифика. Он любит принимать представителей мировой элиты, и именно они, как мы знаем, были   привлечены к модернизации и перестройке системы управления Св.Престолом. Характерно, что когда известный глобалистский Институт Актона наградил в 2014 году своей самой престижной премией финского экономиста Оскари  Юуриккалу, выпускника Лондонской школы экономики,  специалиста по пенсионным реформам, тот посвятил свою речь теме: «Признание рыночной экономики папой Франциском». В ней он призвал сторонников капитализма вдохновиться тезисами Франциска, чтобы углубить свободный рынок и окончательно победить государство. Основная мысль  Юуриккалы заключалась в том, что понтифик, представляемый как пророк  христианского нестяжания,   является защитником частной собственности, «благородного призвания» предпринимательства и рыночной экономики, стремящегося к её «очищению и обогащению» ^[20].

      Франциска связывают тёплые отношения с руководством ЕС, которое вручило ему в мае 2015 года премию Карла Великого, присуждаемую лицам, внёсшим выдающийся вклад в общеевропейское единство. А в марте 2017 года папа принял в Королевском зале апостольского дворца в Ватикане 27 глав государств и правительств Европейского союза по случаю 60-летия подписания Римского договора, которые прибыли в Рим на специальный саммит ЕС, призванный дать новое направление союзу после «брексита».  Как объяснил  на встрече  премьер-министр Мальты Джозеф Мускат, папа может «обеспечить лидерство, которого не хватает другим политическим деятелям»:  «Я уверен, учитывая обстоятельства, ‒ это наиболее соответствующий лидер, имеющий достаточную компетенцию и видение, чтобы говорить реалистично и без банальностей, что нам не нравится в политике»^[21]. В свою очередь   Франциск, как и подобает «лидеру», посвятил своё выступление духовным идеалам Европы, призвав не низводить их до уровня финансовых потребностей, а стремиться ставить в центр человеческую личность.

     Но дело не просто в популизме понтифика, а в том, что этот популизм оказался   крайне востребованным для современных элит. Эпоха «всеобщего благоденствия» давно закончена, период неолиберальной перестройки завершается,  а социальные последствия разворачивающейся четвёртой промышленной революции  (прекариат на Западе и нищета на Востоке) таковы, что чреваты неконтролируемым социальным взрывом. Как признал глава правительства Италии П.Джентилони, выступая на приёме у папы, глобализация создала ряд серьёзных дисбалансов: «Миллионы бедных ставят под сомнение нашу способность управлять, экономический кризис привёл к росту безработицы. Столкнувшись лицом к лицу с этими вызовами, мы должны определить общие способы их решения»^[22].

     Действительно, данные статистики и социологических исследований  (при всей их «объективности») говорят сами за себя. В соответствии с аналитической информацией Международной организации кредиторов (WOC) 2012 года, население бедных стран растёт в 4 раза быстрее, чем население богатых стран, соответственно растёт количество наиболее бедных и уязвимых жителей планеты. Растёт расслоение  между богатыми и бедными, которое  в 2016 году было таково, что  62 самых богатых человека планеты обладали такими же активами, как  беднейшая половина населения (3,6 млрд. человек), состояние которой уменьшилось с 2010 года на 1 трлн. долларов. Главные проблемы, как мы писали, связаны с перестройкой рынка труда в самих странах Запада. По прогнозам, в ближайшие 20 лет от 50 до 70% работников могут быть заменены роботами.  Понижение ценности низко- и среднеквалифицированного труда подрывает материальный достаток многочисленного среднего класса, ведя к его размыванию. Одновременно это лишает третьи страны их преимуществ дешевой рабочей силы и возможностей догоняющего развития: снижение затрат в результате роботизации становится стимулом для западных компаний к возвращению производства в развитые страны. Уровень безработицы в африканских странах достигает сегодня от 10 до 25%.

       Окормлять этот новый бедный класс и призвана Католическая церковь, усыпляя его бдительность в условиях решительного продвижения «цифровой экономики». Для неё это тем более важно, что  численность крещёных католиков в мире растёт за счёт бедных стран. С 2005 по 2014 годы она увеличивалась темпами, превышающими темпы рождаемости в мире (+14,1% против 10,8%), и возросла с 1 млрд. 115 млн. до 1 млрд. 272 млн. человек. Доля католиков в мире возросла с 17,3 до 17,8% и составляет — в Европе 22,6% всех католиков, в Америке (Южной и Северной) –  48,6%, в Африке – 17%, в Азии – 11%, в Океании – 0,8%. При этом 44,3% священников осуществляет своё служение в Европе^[23]. Но поскольку этот рост соотносится с показателями рождаемости, которая продолжает расти в Азии и Африке и падает в Европе, именно первые два континента лидируют в этой области. За указанные годы число епископов в них возросло соответственно на 14,3% и 12,9%, число священников – на 27,1% и на 32,6%, число семинаристов – на 14,6 и 21% ^[24]. Так что именно эти континенты представляют особый интерес для Ватикана, в то время, как в Европе его влияние падает, а в Америке занимает промежуточное положение.

      Особенно надёжным оплотом католицизма являются Филиппины, где эту религию исповедуют более 80%  её 100-милиоинного населения. Во время  визиту папы в эту страну в январе 2015 года на мессу, которую он служил в филиппинской столице Маниле, несмотря на дождь,   собралось около 6 млн. верующих.  Власти указали, что это число людей превысило рекорд 1995 года, когда филиппинцы собирались на мессу, которую служил Иоанн Павел II.

         Пристальное внимание к проблеме бедности обусловило и то, что новым президентом Папской академии наук в июне 2017 года был назначен немецкий профессор Йоахим фон Браун,  специалист по экономике природных ресурсов, феномену бедности, сельскохозяйственной политики, научных и технологических инноваций в политике и международной торговле. Он является одним из ведущих специалистов по проблемам голода и недоедания и поиска их решений и являлся докладчиком на Всемирном экономическом форуме в Давосе и различных международных конференциях под эгидой ООН.

      Другой социальной категорией, которой понтифик  уделяет  повышенное внимание,  является молодёжь,  представляющая  собой наиболее уязвимую возрастную группу, чьё будущее неопределённо. Но и здесь задача состоит не в том, чтобы дать этой молодёжи ясные духовные ориентиры, которые позволили бы ей понимать смысл современных социально-политических процессов, а в том, чтобы максимально приспособить её к современной реальности, подстраиваясь в свою очередь под её восприятие и потребности. Франциск говорит с молодёжью на её языке, будучи, как пишет журнал Time, «самым талантливым менеджером», который «мастерски использует инструменты ХХI века»^[25].  В первую очередь речь идёт о социальных сетях, в которых он лидировал как государственный и религиозный деятель после Обамы: 11 миллионов человек подписаны на его аккаунт в Twitter, а интернет-аудиторию его посланий   оценивают в 60 миллионов человек^[26].

    Выступая в марте 2017 года перед кафедральным собором Милана, понтифик,      подчеркнув, что не надо опасаться вызовов современности, заявил: «Нужно опасаться, скорее, веры без вызовов, веры, которая считает себя окончательной и завершённой, не нуждающейся ни в чём другом, веры законченной. Такая вера расплывчата и тщетна. Вот чего нам нужно опасаться: веры, которая считает себя завершённой, как будто всё уже сказано и сделано. Вызовы помогают нам не превращать веру в идеологию». Именно вызовы  «предохраняют от закрытого и чётко определённого мышления, открывая нас к более широкому пониманию того, что нам было явлено»^[27]. Особенно это относится к молодёжи: «Сегодня молодежь занимается непрерывным заппингом^[28]. Она владеет искусством навигации с тремя мониторами, открытыми одновременно, она умеет общаться одновременно на нескольких виртуальных площадках. Нравится нам это или нет, таков мир, в котором они живут, и наш долг, долг пастырей, ‒ помочь им идти по этому миру»^[29].

      В целях «обновления церкви» в духе слов папы Франциска  в марте того же года Папский Латеранский университет в Риме в сотрудничестве с католическим Университетом Вилланова в  Пенсильвании  провёл первый международный фестиваль пастырской креативности, на котором  обсуждались оригинальные пастырские практики.   Однако главное обсуждение на тему того, как строить  «более молодую и свежую» церковь, «открытую для встречи и диалога», призвана осуществить ХVI очередная ассамблея Синода епископов, которая состоится в октябре 2018 года и будет посвящена теме «Молодёжь, вера и  распознание призваний». К подготовке ассамблеи  Синода привлечено большое число самих молодых людей, которые смогли участвовать в этом процессе  благодаря специально открытому для этого веб-сайту.

    Но надо отметить, что  у Ватикана уже есть опыт «оригинальных пастырских практик» для молодёжи.  Речь  идёт  о  Папском фонде «Scholas  оccurentes»  (что   переводится как «Школы для встречи») ‒ благотворительной   организации,  представляющей собой разветвлённую международную сеть из 450 школ и образовательных центров в 190 странах мира, объединяющих молодых людей разных вероисповеданий и национальностей  в  целях  социальной интеграции и основывающих свой  воспитательный процесс не на христианском,  а  на светском подходе, используя  для этого современные технологии,   спорт  и искусство[30].

Примером для этих центров послужили так называемые «школы cоседей», которые начали создаваться в Аргентине  в 2001 году по инициативе тогда ещё архиепископа Бергольо  и  целью которых было воспитание миллионов детей на примере их кумиров ‒звёзд футбола и искусств, призванных преподать им уроки истинных ценностей.   Став папой, Бергольо решил перенести этот опыт на международный уровень, и в августе 2013 года при участии двух известных футболистов было положено начало существованию   первых школ и курирующего их фонда, директорами которых стали аргентинский профессор   Хосе Мария дель Коррал и Энрике Пальмейро.  Официальное признание фонда  Св.Престолом состоялось в марте 2014 года,  когда  его вице-президентом  был назначен  архиепископ Марсело Санчес Сорондо,  глава Папской  академии наук,  под эгидой которой он  теперь и существует.  Тогда же фонд разработал свою концепцию, стратегический план действий,  структуру управления  и даже сочинил  официальный гимн. В различных странах фонд открывает свои отделения, а к декабрю 2017 года планируется  создать 7 региональных отделений: 3 ‒ в Латинской Америке, 2 ‒ в Европе и по одному ‒ в Северной Америке и Африке.

Деятельность фонда приобрела широкий размах благодаря сотрудничеству с различными международными организациями. Так, в апреле 2015 года  о соответствующей поддержке школ понтифик  договорился с руководством Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), который  будет осуществлять её в течение 5 лет.   Характерно, при этом, что понтифика не смущает тот факт, что ЮНИСЕФ  использует свой международный статус для  продвижения идей и практики, несовместимых с христианской моралью и нравственностью, в частности, признания  однополых «браков» и свободного выбора гендерной идентичности. Само руководство Католической церкви ещё недавно критиковало этот фонд за то, что он использует свои средства для финансирования стерилизации и абортов.  В настоящее время ЮНИСЕФ и «Еscholas оccurentes»   сотрудничают в реализации различных проектов в социальной сфере и сфере коммуникаций, касающихся  подростков и юношей от 10 до 19 лет[31].  Эта категория  составляет в целом 20% населения мира, при этом большая часть её проживает в развивающихся странах и сталкивается с многочисленными  проблемами, так что она готова принять любую «помощь», которая позволит ей почувствовать себя частью «единого мирового сообщества».

Претендуя на то, чтобы наполнить  образование смыслом и ценностями,  «школы встречи»,  предлагают при этом программы, в которых,   за редким исключением, нет ничего, что было бы связано с христианским учением, так же как и в ходе своих многочисленных обращений к обучающимся  папа Франциск только несколько раз упоминал о Боге.   Здесь учат   достижению «диалога», «идентичности», «креативности», «интеграции», «глобального гражданства»,   «гармонии», «лучшего мира», «общества будущего», «нового гуманизма», «открытости   неизведанному», «освобождения от блокирующих предрассудков».  Дети должны уметь «мечтать, фантазировать и играть», а взрослые  ‒   «уметь слушать детей и создавать атмосферу надежды и мечтаний».  Как указал понтифик в одном из своих видеообращений к ученикам, «подлинная глобализация»  уважает разнообразие, поэтому  фонд призван формировать  «новую культуру встречи, в свете которой совершенно разные люди будут стремиться не к единообразию, а к гармонии», в которой нуждается наш «расщеплённый» мир[32].

Понтифик поставил перед собой амбициозную задачу ‒ способствовать установлению связи между всеми школами мира в целях совершения,  как выразился один из исследователей,    «педагогической революции».   Сам Франциск указал, что, чтобы изменить мир, необходимо изменить образование и что сеть его школ направлена на «гармоничное реформирование пакта об образовании», к которому должны быть привлечены  все  ответственные за обучение детей и юношей[33]. Но это как раз соответствует  планам,   изложенным в цитированном нами документе 2001 года «Мировое управление: Наша ответственность за то, чтобы глобализация стала шансом для всех», подготовленном специальной группой Конференции епископов ЕС по мировому управлению. Напомним, что в документе уделено особое внимание подготовке соответствующего общественного мнения, которое должно обладать «более универсальным видением» и формировать «принятое во всемирном масштабе» поведение, а религиозные организации призваны информировать всех о глобальных вызовах и включать в образовательные программы тему мирового управления, превратив её «в сюжет экуменического и межрелигиозного диалога».

Примерами такого тёплого экуменического «диалога» являются конгрессы и коллоквиумы, проводимые фондом «Escholas оcceurentes», на которых присутствуют молодые люди разных исповеданий и профессора разных идейных направлений, представляющие университеты различных стран мира (например, известный экономист‒специалист по борьбе с бедностью и автор «шоковой терапии» в Польше и России Джеффри Сакс), а также известные спортсмены,  артисты, специалисты по новейшим технологиям и коммуникациям.  Чему   здесь  учат молодёжь, хорошо демонстрирует серия книг, выпускаемых фондом, в которых, в частности, рассказывается о признании различных форм «семьи», в том числе гомосексуальных пар, о праве выбора своей идентичности, включая сексуальную, и о других мало соответствующих традиционному католическому учению подходах.

      Одним из наиболее  эффективных  средств   окормления  молодых в  «Scholas  оccurentes»  является спорт и в первую очередь ‒ футбол. Ведущие футболисты мира осуществляют шефство над учениками, которые посылают целые делегации на   межрелигиозные «матчи в защиту мира»,  на которых председательствует понтифик. Интересный случай произошёл в мае 2015 года во время Кубка Америки, когда   Южноамериканская федерация футбола   объявила о том, что пожертвуют в пользу фонда  по 10 тысяч долларов за каждый гол или отбитый пенальти, однако в итоге договор с Ватиканом был аннулирован, чтобы не вовлекать Св.Престол в коррупционный  скандал, в котором оказалась замешано руководство  Международной федерации футбола (ФИФА). Однако в мае 2016 года по инициативе фонда благополучно прошли две  благотворительные спортивные инициативы: боксёрский матч в Лас Вегасе между католиком и мусульманином,   положивший начало сотрудничеству  фонда  со Всемирным боксёрским советом (ВБС), и «Матч за мир» на римском Олимпийском стадионе при участии звёзд мирового футбола[34].

     Между тем главным коньком «духовной дипломатии» Франциска стала тема миграции. Необходимость защиты мигрантов он отстаивает, воздействуя на эмоции (жалость к гонимым) и ссылаясь на «предписание Библии», что даёт ему мощный довод в пользу   экуменизма. В своём обращении 2013 года Evangeli gaudium в п.253 он указал:  «Мы, христиане, должны с любовью и уважением принимать исламских иммигрантов, прибывающих в наши страны, как и мы надеемся и просим быть принятыми и уважаемыми в странах исламской традиции… С учётом эпизодов жестокого фундаментализма, вызывающих у нас беспокойство, любовь к истинным верующим Ислама должна побуждать нас избегать одиозных обобщений, потому что подлинный Ислам и верное толкование Корана отвергают любое насилие». При этом, «учитывая свободу, которой верующие Ислама пользуются в западных странах», папа «смиренно умоляет» исламские страны   «обеспечить христианам свободу, чтобы те могли совершать свой культ и жить по вере» ^[35].   Это выглядит как некая сделка, тем более унизительная для европейцев, что христиане Востока живут на этих землях много веков и являются автохтонным народом, в отличие от мусульман-иммигрантов, о которых говорит понтифик.

Миграционная проблема  является сегодня  одной из самых острых для Европы, в которой к началу 2000-х годов ежегодно искали  убежище  только по официальным данным около 400 тыс. человек, а через различные нелегальные каналы сюда стало выезжать каждый год более полумиллиона человек. Сегодня  общая численность нелегалов в Европе составляет 5‒7 млн. человек (оценки приблизительные, так как официальной европейской статистики о численности нелегалов не существует), и больше всего незаконных иммигрантов  сосредоточено во Франции, Германии, Италии и Испании.  Рубежным для Европы в этом плане стал 2011 год — год «арабских революций», когда только за первые девять месяцев было зафиксировано 113 тыс. пересечений границ Евросоюза, а уже в 2014 году число беженцев, проникших в Европу через Средиземноморье, составило 626 тыс. человек^[36]. Однако действительно беспрецедентной стала миграционная волна 2015-2016 годов, вызванная главным образом событиями в Сирии, откуда в соседние страны выехало более 4 миллионов человек. В Европу в течение нескольких месяцев 2015 года прибыло более 500 тыс. человек, что вызвало ситуацию, которую Агентство ООН по делам беженцев назвало самым серьёзным кризисом за последнюю четверть века.

        В результате миграционных процессов Европа стала местом глубокой этнокультурной перестройки, обещающим превратиться в «плавильный котёл». Фактически европейцев замещают другими этносами, которые, смешиваясь между собой,   образуют нацию «новых кочевников», о которой, как о главном достоинстве  глобализации пишет  известный мондиалист, член Бнай Брит Жак Аталли.  И с такого курса нынешняя генерация европейских политиков не сойдёт, поскольку это стратегическая линия транснационального класса, отвечающая его коренным интересам.   Проводя безумную миграционную политику, они ведают, что творят, так же, как очень хорошо понимает, что он делает, и папа Франциск, давая ей религиозное обоснование.

      Его позиция стала явным разрывом с линией его предшественников, на что, в частности,  повлиял тот факт, что  он   является первым  не европейцем на престоле, выходцем из семьи мигрантов, что он сам неоднократно подчёркивал.  Защиту мигрантов он превратил в один из главных принципов своего понтификата.  Этому вопросу он посвятил свою поездку в июле 2013 года, первую за пределы Рима, на сицилийский остров Лампедузу, один из главных центров приёма беженцев, называемый «южными воротами» Италии,  где он призвал бороться против «глобализации безразличия». Тем же пафосом было проникнуто его выступление на греческом остров Лесбос, превратившемся в лагерь для беженцев из Турции, в котором он сравнил миграционную волну с судьбой всего человечества: «Мы все ‒ мигранты на этом пути надежды к тебе – настоящему дому, где будут утёрты все слёзы».  Здесь вместе с патриархом Варфоломеем им была подписана экуменическая декларация, в которой содержалась и явно политическая установка, направленная на изменение государственного регулирования миграции. Необходимости приёма мигрантов была посвящена большая часть его речи во время приёма представителей дипломатического корпуса в январе 2017 года.

     Однако настоящим «прорывом» стали его наставления   представителям  социал-христианского движения Франции на встрече, состоявшейся в Риме 1 марта 2016 года.  Констатируя, что «арабское нашествие» (как он выразился) является «социальным фактом», понтифик призвал французских католиков к толерантности:    «Ваша светскость неполная. Франция должна стать страной более светской. Необходима святая светскость. Святая светскость предполагает открытость всем формам трансцендентности, в соответствии с различными религиозными и философскими традициями.   За что я критикую Францию, так это за то, что её светскость слишком связана с Просвещением, для которого религии были субкультурой. Франции ещё не удалось преодолеть этого наследства». И дальше понтифик успокоил французов: «Сколько нашествий знала Европа на протяжении всей своей истории! Она всегда умела подняться над собой и идти вперед, обогащённая взаимообменом культур»[37].  Ярким свидетельством такого взаимообогащения стало избрание в мае 2016 года мэром Лондона сына пакистанского иммигранта Садика Хана – первого мусульманина, занявшего такой пост в Европе.

      К той же открытости в отношении мигрантов, чьё присутствие «представляет собой благоприятную возможность для человеческого роста, встречи и диалога между культурами, во имя укрепления мира и братства между народами», понтифик призвал и в своём послании, опубликованном на страницах интернет-портала Infomigrants.net. Портал этот был создан в 2017 году итальянским информационным агентством «ANSA» в сотрудничестве с «France Media Monde» и  «Deutshe Welle» при финансовой поддержке ЕС и призван создавать крайне благоприятный образ мигрантов в глазах европейцев[38].

     Слова иезуита Франциска оказались очень созвучны рассуждениям того же Жака Аттали, заявившего в разгар миграционного кризиса в Европе в интервью газете Le Soir о том благе, которое несут   с собой беженцы: «Эти люди превратят Европу в первую в мире державу… Это нормально, что происходящее с мигрантами приведёт к строительству более сплочённой и могущественной Европы… Их приезд ‒ это немыслимый шанс, так как он изменяет европейскую демографию. А мы, напротив, реагируем мелочно»^[39].

    Но сам Жак Аттали  следует при этом установкам духовного отца объединённой Европы, основателя Панъевропейского союза Р.Н.Куденхове-Калерги,  чьи труды («Пан-Европа», «Борьба за Пан-Европу»), написанные в 20-е годы ХХ века, хорошо известны и считаются манифестом европейского строительства. В них изложены цели и задачи этого строительства, остающиеся неизменными и в наши дни.   Однако это лишь верхний слой панъевропейского проекта. Своё понимание конечных результатов перестройки Европы Куденхове-Калерги изложил в изданной небольшим тиражом книге «Практический идеализм» (1925), где он описал будущее Европы, показав, как будет выглядеть «европейская нация». Его ключевой идеей было обоснование духовного лидерства иудаизма в европейской цивилизации и необходимости превращения евреев в «руководящую духовную расу Европы». Что же касается остальных, которых Куденхове-Калерги называет «людьми количества», то о них он писал: «Человек далёкого будущего будет смешанных кровей. Расы и классы исчезнут вследствие преодоления пространства, времени, предрассудков. Будущая евразийско-негроидная раса, внешне похожая на древнеегипетскую, заменит разнообразие народов разнообразием личностей»[40].

       Вся политика Франциска направлена на то, чтобы обосновать превращение Европы в перекрёсток мировых культур, народов и религий, что прозвучало и в его пресс-конференции в самолёте после посещения лагеря беженцев в Лесбосе: «Сегодня Европа должна вернуться к тому, чем она всегда обладала – к способности к интегрированию. Почему кочевники, норманны и столько других людей прибывали в Европу, и она интегрировала их и обогащала свою культуру?» Ярким контрастом этот призыв к европейцам учиться «интегрировать» выглядит на фоне его призыва к сохранению коренных народов, прозвучавшего по случаю Международного дня коренных народов мира, его защиты прав лишённых земель мексиканских индейцев и указания энциклики Laudito si’ уделять особое внимание сообществам аборигенов и их культурным традициям. В его видеообращении «Уважение к коренным народам» речь идёт об индейцах, африканских и азиатских народах, но не нашлось места для европейских.  Как пишет французский исследователь Лорен Дандрьё в своей книге «Церковь и иммиграция: большая беда. Папа и самоубийство европейской цивилизации», европейцы у понтифика представлены лишь как угроза коренным народам, и «если их идентичность будет постоянно ставиться под сомнение на их собственной земле, они в реальности станут одним из тех автохтонных народов, чья идентичность и само существование находятся под угрозой»^[41].

       Таким образом, понтифик нашёл наиболее приемлемую и гибкую форму идейной и моральной поддержки политики мировых правящих кругов. Это показала и встреча с американским президентом Дональдом Трампом, состоявшаяся в Ватикане 24 мая 2017 года. Она носила символичный характер и, несмотря на то, что длилась только 30 минут, подтвердила единство стратегических целей Вашингтона и Ватикана и их согласие в ключевых вопросах мировой политики. Свои «сердечные переговоры» президент и понтифик посвятили глобальным проблемам, продемонстрировав согласие  по вопросам  «достижения мира» посредством политических переговоров и межрелигиозного диалога, с особым вниманием к ситуации на Ближнем Востоке и к защите христианских общин. В кратком коммюнике Св.Престола выражено также «удовлетворение добрыми отношениями» с США, «приверженностью миру, религиозной свободе и свободе совести».   Понтифик передал Трампу текст своей экологической энциклики, которую президент пообещал прочесть, сказав по завершении встречи, что он не забудет того, что сказал ему Франциск.

      Встреча прекрасно  продемонстрировала, что все так называемые «разногласия» между папой и президентом, о которых так много кричала западные СМИ, ‒ всего лишь спектакль, призванный усилить  привлекательность образа понтифика-миротворца.  В действительности роли и функции чётко распределены. Трамп воплощает курс на единение крупных финансов и инновационного бизнеса в целях реализации четвёртой промышленной революции, а Франциск обеспечивает социальную поддержку этому курсу, убаюкивая беднеющее человечество речами об «интегральной экологии» и «универсальном братстве», беря на себя «заботу»  о голодающих и страждущих,    о гонимых (мигрантах и беженцах), о безработных (в первую очередь молодёжи), а также о всех меньшинствах (этнических, сексуальных и пр.).   В строящемся глобальном электронном концлагере  Св.Престол выступает в роли «доброго доктора».