В.А.Кутырёв. Здравствуйте, зомби!

                  От редакции.  Идеология трансгуманизма вошла в современную науку стремительно и незаметно,    превратившись в ключевое направление, обосновывающую необходимость перестройки человека с помощью новейших технологий ради инновационного «светлого будущего».   Сегодня вопрос стоит так — либо вы соглашаетесь быть «постчеловеком» и  вы вписываетесь в  современную цивилизацию, либо вы отказываетесь им быть, и судьба ваша неизвестна. Самое главное последствие внедрения  робототехники, искусственного интеллекта и новейших когнитивных технологий — это не технологическая и социальная перестройка, а тотальный пересмотр концепции самого человека, который рассматривается как некий биологический объект,   звено в эволюции, как существо, изменённое до такой степени, что уже перестаёт быть человеком и превращается в зомби. Присвоив себе право на тотальное изменение человека, научные и политические элиты взяли курс на создание «двухуровнего общества»: с одной стороны,  правящий класс избранных, с другой – «человеческий ресурс», «человеческий капитал». Это в частности,  признал один из ведущих разработчиков НБИКС-технологий (С-социальных)  и искусственного интеллекта, директор Курчатовского института М. В. Ковальчук,  откровенно заявивший, что «сегодня возникла реальная технологическая возможность в процессе  эволюции человека. И цель – создать принципиально новый подвид Homo sapiens – служебного человека».  Он констатировал:  «Свойство популяции служебных людей очень простое: ограниченное самосознание, и когнитивно это регулируется элементарно, мы с вами видим, это уже происходит. Вторая вещь – управление размножением, и третья вещь – дешёвый корм, это генно-модифицированные продукты. И это тоже уже всё готово. Значит фактически, сегодня уже возникла реальная технологическая возможность выведения служебного подвида людей. И этому помешать уже не может никто, это развитие науки, это по факту происходит, и мы с вами должны понимать, какое место в этой цивилизации мы можем занять».

    Показательно, что и патриарх Кирилл, выступая в октябре-месяце на Православном молодёжном форуме, где были представлены инновационные проекты,  одобрил исследования в области искусственного интеллекта и робототехники, заявив, что жажду научных открытий в человека вложил Творец.
Среди наших учёных, вынужденных встраиваться в  инновационную стратегию,  мало кто решается подвергать критике   идеи трангсуманизма, и всё-таки такие люди есть. Среди них — русский философ, автор книг «Философия трансгуманизма», «Философский образ нашего времени (безжизненные миры постчеловечества)»и др. В.А.Кутырёв. Предлагаем читателям одну из статей автора, посвящённых теме  превращения человека в роботообразное существо, противопоставляемого человеку — личности.

      Что труднее  всего на свете? –  спрашивал Гёте. И отвечал: видеть своими глазами  то, что лежит перед ними. Осмелимся дополнить: и поддерживать    не любые, а  жизне-человеко-сохраняющие   тенденции  времени. Значит, иным, хотя бы и научным, но отрицающим наше бытие  течениям, надо сопротивляться.

     В современной российской  философии наиболее влиятельны два  течения. Первое — большое, рыхлое, в виде традиционной метафизики и гуманизма, исходящее из реалий макромира,  человека как личности и  субъекта, мыслящего, находясь в сознании. Личность-субъект-сознание  – старая троица эпохи модерна, ее обсуждают, заботятся о развитии,  толкуют даже о совершенствовании.   И второе —  культивируемая  на переднем крае познания как пост(транс)модернизм, идеология изживания человеком самого себя, объявившая об его  конце   во всех ипостасях, отражающая движение  к новой, несоразмерной  с природой Genus gomo,    когнитивной онтологии.  Живые = смертные люди  с одной стороны,  «самоубийцы», техно(бес)смертники (см. стратегическую инициативу «Бессмертие – 2045»),  с другой.

       В чистом виде они сосуществуют в виде  параллельных, только изредка  пересекаюшихся   прямых.  Реальные процессы идут посредине: личность размывается,  однако о прямом самоуничтожении  человека говорить  рано, киборги и искусственный интеллект перспектива, если близкая, то не абсолютная.  Ей предшествует, будет предшествовать    человек, который   ещё мыслит, действует,  хотя  всё больше без рефлексии над тем, для чего, куда и к каким последствиям ведёт то, что он делает. Он пока в  уме, правда,  уже  «не в своём». Без (о)сознания и понимания.

       В обществах,  дальше продвинувшихся по пути техницистской деградации человека и отказа от культуры, а может быть допустимо  сказать, формирования «культуры смерти»,  данная тенденция  выразилась в росте интереса к феномену зомби.    Зомби  –  существо, которое  подобно человеку, но всё делает механически,  не испытывая чувств, без души,  без  «внутреннего», как бы подчиняясь  приказам извне.   Как восставший из могилы и оживший мертвец, или  «undead» (термин, близкий зомби) = немёртвый,  или  мёртвый, но не погребенный (в славянском фольклоре – вурдалак). Выйдя из языческой религии вуду,  зомбизм инфицировал   передовой отряд человечества. Теме зомби  уделяют возрастающее  внимание кино, литература, возникла мифология зомби, её интенсивно эксплуатируют масс-медиа и поп-культура.  В философии сознания пример зомби обычно приводился в доказательство тупика, в который попадает  теоретик, сводящий  сознание  к  физиологической работе мозга или к информации.  Постепенно  стрелка барометра стала склоняться в пользу зомби.  Пошли толки о том, что для эволюции  сознание, с его сомнениями, неоднозначностью выводов, субъективными оценками и эмоциями, больше не нужно. Оно не эффективно. Человек (?) вполне может  жить без него. По рациональной организации и логической непогрешимости  философские зомби превосходят людей. Зомби начали писать книги о том, что быть зомби  совсем не трагедия, скорее,  хорошо.  Теперь становится понятно, почему так безразлично и даже радостно обсуждается вопрос,  почему людям нет места в будущем[1]. Вектор движения человеческой цивилизации к  постчеловеку перестаёт  её авангард не только пугать, но и  беспокоить. Он в нём рекламируется  (сайт телеканала Россия-1 называется  zoomby.ru! – провокационная ирония,   куда смотрело начальство?). Вот-вот разразится поведенческая мода: быть зомби – это круто[2]. Undead-Вурдалаки идут!

       Определяя индекс зомбизации того или иного общества,   целесообразно различать,  по крайней мере, два вида зомби. Слабые (лучше  сказать:  лёгкие?)    и сильные    (сказать:   тяжёлые?).   Это уместная аналогия с различением слабого и сильного искусственного интеллектов. Слабый (легкий, частичный) зомби –  мыслящий зомби.    Он мыслит и действует,  но отвечает    только на вопрос «как»,  не интересуясь,  почему,  зачем  это делает, к чему ведёт его мышление, если его продолжить,   хотя  бы дальше хода е-2 – е-4. Он мыслит без осознания последствий,  как бы   не в собственном = человеческом уме.   В свое время  Р. Оппенгеймер на предупреждения об опасности атомной бомбы для человечества, ответил: главное, чтобы была хорошая физика. Сейчас почти вся наука вышла за пределы жизненного мира  людей и стала постчеловеческой, а значит опасной,  в сущности,  если брать её «саму-в-себе»,  дем(е)онической,  однако большинство её творцов не желают со(при)знавать необходимость установления границ для своей деятельности. Регулирования её. Главное, производить новации. И внедрять их, не думая, (кто-то, стараясь не думать) о сколько-нибудь отдаленных результатах. Мыслить  без смысла.  Наиболее распространённые места обитания ин(новационных)теллектуальных   зомби – «силиконовые долины»,  технопарки, компьютерные лаборатории университетов и  другие  инкубаторы  достижений постчеловеческого прогресса. Уже есть выдвинутые   этой средой зомби-министры.  Вместо модернистской  троицы: «личность — субъект — сознание» мир всё больше населяет постмодернистский  тип лишившегося сознания человека-деграданта, Homo intellectus: «актор — слабый зомби — мышление».

        Утрачивая сознание, слабые  зомби остаются,  однако, в сфере логоса.  У многих  сохраняется  способность  не только мыслить, но  и осознавать, если это происходит вне  рамок профессиональной деятельности.  В отличие от них сильные зомби ориентированы на исчисление, матезис. Это представители когнитивно-информационного знания, обитающие всё больше в виртуальной реальности. Их мышление полу- или полностью формализовано, они обходятся без обращения к смыслу вообще,  что предвидел и описывал  Ж. Деррида в своих концепциях  грамматологии.  Если слабые зомби не желают думать о последствиях своей деятельности, то сильные  теряют способность думать (в человеческом смысле) вообще. Это (за)программированные зомби. Они  сортируют,  комбинируют и обрабатывают  информацию. От традиционного  мышления  у них, если  остаются, то  мыслекоммуникации. Они мыслят, но уже «не в своем уме».  Через них мыслит «Иное». Это Homo digitalis  эпохи  трансмодерна, которая, в отличие от постмодернизма,  не «после», не изживает, а  переступает через человека. Человек превращается в человеческий фактор,  агента  сетей. Место  модернистской троицы: «личность-субъект-сознание» и  постмодернистской:  «актор-слабый зомби-мышление» занимает  трансмодернистская, Homo computus:  «агент — сильный зомби — исчисление». Возникает, распространяется  феномен действующей   без сознания и функционирующей без мыс(ш)ления  зомбократии. Утрата смыслов, субъектности (легкие зомби) перерастает в утрату самости, своего Я (тяжелые зомби). По мере нарастания скорости в гонке постчеловеческих технологий, зомбиальная ориентация становится всё более влиятельной и агрессивной.  Шизоиды наступают.  Они ближайшая переходная ступень к киборгам и искусственному интеллекту. К инобытию. Называемому, для самообмана, «бессмертием».

       Закат сознания, его редукция к техническому мышлению является внутренним содержанием, своего рода антропологической реализацией «Заката Европы» О. Шпенглера,  «Конца истории» Ф. Фукуямы, «Заката Запада» П. Бьюкенена. Это и есть возникновение «Последнего человека», постчеловека, превращение культуры в цивилизацию, а цивилизации в Технос, который они предвидели и которым  пугали. Но боятся всегда будущего. Когда явление происходит на самом деле, его  не замечают. Или замечают единицы – «несчастное сознание».   Мы становимся  свидетелями как  последние люди, агенты и зомби выходят на main stream  теоретической деятельности и  с самоубийственным азартом   ослепших от гламурного блеска и ненасытного обжорства  слонов, топчут   мировоззрение  гуманизма, выражавшее время существования людей в сознании, личностей,   заменяя  его гуманологией,  персонологией, скриптологией,  другими, всё более постчеловеческими  вариантами  трансформации человека.  Возник феномен мизантропологии, всяческого поношения человека и отказа от него в пользу роботообразных.  Перед перспективами осуществления  этих новаторских идей,  опасения провидцев заката современной  цивилизации выглядят наружными симптомами известной роковой  болезни (Духа).  Мы свидетели, кто способен и решается видеть,  Заката-конца  Человечес(тва)кого.

       «Подводящей» идеологией к состоянию, когда ему наступит  полный  конец, является движение за «Homo enhancement» (улучшение человека), непрерывное, без какого-либо  образца  или идеала, или создание, конструирование   нового сущего,  переход к универсализму  техноэволюции. С точки зрения судьбы Homo genus/sapiens (родового и разумного человека), началась его дегенеративная эволюция  (де-э-/ин/волюция). Перерождение в мутантов. Рождение   (само)вы-родков.  Трансгоманисты пока не составляют большинства даже в передовых странах,  но их суицидальные для человечества  идеи быстро набирают сторонников. Бытие определяет сознание. Небытие тоже определяет сознание.  Распространяется сознание небытия, маскируемое иллюзиями насчет ноосферы, органотехнического усиления способностей, «пережизни», бессмертия  и прочих благ, которые по(на)стигнут  человека.  Трансгоманисты второй волны  от этого самообмана  отказываются, утверждая, что подлинное назначение людей в том, чтобы превратиться в нелюдей, люденов, трансхьюманов и т.п. Как можно скорее стать материалом прогресса. Инопланетянами на собственной Земле. И сделать для этого саму Землю «поствитальной», как другие безжизненные планеты[3]. По мере превращения из субъектов научно-технического развития в  его  фактор, иными словами, становясь   лёгкими зомби, люди перестают осознавать себя людьми и выражать собственно человеческие  интересы или, тем более,   будучи тяжёлыми, программированными зомби,  транс-гомонисты/виталисты  предлагают  реализовать провозглашённую в пост(транс)модернизме «смерть человека»  практически,  веря сами и уверяя других, что они не марионетки технопрогресса, а просто «хотят усилить трансперсональный  интеллект», что можно сделать с помощью чипов и/или стать бессмертными (в сети или/и роботами), о чем они тоже мечтают. Людоделы   становятся людоедами.

        Они пришли …   (Само)убийцы.   За  всеми, кто осознаёт, тем более, чувствует себя человеком и хочет сохранить  идентичность.

[1] См.: Joy B. Why the Future Doesn’t Need Us? // Wired – 2000/ Apr. Vol. 8. №  4.

[2]  На данный момент  наиболее полное представление о  «зомбистике» дано, пожалуй,  в: Голынов-Вольфсон Д.  Век живых мертвецов: ХХ  столетие  глазами зомби. // Неприкосновенный запас. 2008. № 6 (062).

[3] См., например: В. Кишинец  На смену обезьяне. Философ Владимир Кишинец говорит гомо сапиенсу good bye! // НГ EX Libris 2012-08-30. Поправим журналистский заголовок: До свидания  он говорит не гомо сапиенсу (для трансгуманистов это банально), а  как до конца  последовательный =  без(д)умный техницист, т.е. идеальный прогрессор, он  выступает  против  всего живого на Земле.