Катастрофическое положение в нашей системе образования, о котором не говорит только ленивый,   является следствием того стратегического курса в экономике, которому следует российское руководство. Оно ориентируется на глобальные центры власти, которые встраивая другие страны в  мировую  экономику,  осуществляют их активную деиндустриализацию и создают на фоне общей деградации  по проектам Агентства стратегических инициатив (АСИ),  Высшей школы экономики (НИУ ВШЭ) и Московской школы управления  «Сколково» (МШУ «Сколково») такие «очаги» или «кластеры» с новейшими технологиями и сервисом, которые призваны  обслуживать мировую корпоратократию. Именно на приоритеты мировых центров и ориентируют нашу систему образования и науку. Они должны обслуживать высокотехнологичные «кластеры», что предопределяет  ограниченную потребность  в специалистах со специфическим высшим образованием – остальные работают на работах, для которых нужны элементарные навыки и не требуется  специального  обучения (торговля, сфера услуг – курьеры для электронной торговли, официанты и пр.).

       Это выявилось с новой силой тогда,  когда российские верхи дружно «заболели»  цифровой экономикой.  В реальности, цифровизация  идёт  уже давно,  но именно летом  2017 г. она превратилась  в  главный лозунг дня,  призванный мобилизовать российское чиновничество на обслуживание интересов и продвижение проектов  международного IT-бизнеса. Надо отметить, что внятного определения цифровой экономики в России так никто и не дал, как его нет и  в других странах,   хотя сам термин и был придуман более 20 лет назад. Но некоторые эксперты предложили широкую трактовку, назвав цифровую экономику «новой парадигмой экономического развития».

         «Заболевание»  это произошло  в связи с  подготовкой к  предвыборной президентской кампании, когда властям срочно понадобилась  очередная национальная идея, которая смогла бы скрыть истинное состояние общества и  вместе с тем заглушить память о советском прошлом, трезвую оценку которого требовалась   в связи со 100-летием революции. И показательно, что ознаменовать это событие власти решили, представив  трансгуманистическую  программу неотроцкистского  толка, представляющую собой перманентную     направленную на окончательный разгром традиционных опор общества и создание системы тотального электронного контроля.   Так что неслучайно,   когда  шла работа над программой цифровой экономики, срок её реализации   был изменён с 2025 г. (как стояло вначале) на 2024   — год окончания   очередного президентского срока. Цифровизация  предоставила возможность скрыть отсутствие программы восстановления экономики страны  и  научно-технического развития  и  стала, как написал  один из аналитиков,  «ещё одним поводом  для российских элит взбаламутить в предвыборный период привычный ход  дел, выяснив и упрочив свои позиции в борьбе за влияние на президента»^[1].

           Решающим  же фактором  продвижения цифровой экономики стала  установка  Всемирного банка (ВБ), который на протяжении нескольких лет ведёт в России, как и в других странах,  работу по внедрению информационно-коммуникационных технологий (ИКТ)  во всех сферах деятельности.    В январе 2016 г. ВБ опубликовал доклад «Цифровые дивиденды», в котором было указано, что,  хотя цифровые  технологии (в первую очередь интернет) быстро распространились в большинстве стран мира,   выгоды от их использования   запаздывают и распределяются неравномерно. Чтобы решить  эту  проблему,  необходимо не только преодолеть «цифровой разрыв»,  особенно в области доступа к интернету, но и заняться «аналоговыми дополнениями» к цифровым инвестициям,  то есть:   изменить нормативно-правовую базу и правила ведения бизнеса так, чтобы они облегчили его выход на рынок;   трансформировать систему образования  и профессионального обучения, чтобы они формировали навыки,     соответствующие   требованиями  новой экономики; обеспечить подотчётность институтов (правительства),  использующих интернет для предоставления услуг ^[2].  То есть  стратегия цифрового развития  гораздо шире  просто стратегии  развития  ИКТ.

     Ориентируясь именно на этот доклад,  коллегия Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) одобрила разработку концепции по формированию единого цифрового пространства в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). Так что развитие цифровой экономики – это, как указано  на российском сайте  Всемирного банка, инициатива ВБ и «его  партнёров из органов власти, российских бизнес-структур, институтов гражданского общества и научно-образовательного сообщества»^[3].  В апреле 2016 г.  ВБ совместно с Аналитическим центром при правительстве РФ и Институтом развития информационного общества (ИРИО)     подготовили  доклад «Цифровое правительство: Перспективы для России», в котором прописали   цифровизацию всей системы государственного управления «от начала до конца» с заменой документов на цифровые данные.  А в середине ноября 2016 г. на международном конгрессе Smart Russia 2016 было объявлено об инициативе ВБ по подготовке  документа «Цифровая экономика: Перспективы для России», после чего ЕЭК заключила договор с ВБ о проведении совместного научного исследования. В результате идея о цифровизации отношений между странами ЕАЭС вылилась в конкретное  поручение    президента РФ.

         1 декабря  2016 г. в послании Федеральному собранию  В.Путин   указал на необходимость  запуска масштабной  системной программы цифровой экономики как экономики «нового технологического поколения», а 8 декабря во  исполнение его поручения  правительство  издало  указ, в соответствии с которым Минкомсвязи  совместно с  Минэкономразвития, МИДом, Минфином, Минпромторгом, Минобрнауки и Открытым правительством с участием Экспертного совета при правительстве РФ и Аналитическим центром  в срок до 11 мая 2017 г. должны были разработать и утвердить программу формирования  в России цифровой экономики и её интеграции  в  пространство цифровой экономики государств-членов  ЕАЭС. Это было определено как первоочередная задача.

      Однако реальное начало  реализации   инициативы ВБ «Цифровая экономика: перспективы для России»  было положено  после встречи, организованной 21 декабря Аналитическим центром при правительстве РФ при участии Минкомсвязи в московском представительстве ВБ.  Для этого были  собраны сотрудники ВБ, ведущие международные эксперты и представители российских партнёрских организаций, которые   по итогам семинаров, международных видеоконференций и консультаций   подготовили свои  рекомендации.  Они основывались на результатах обсуждений и опыта развития цифровой экономики в Англии, США, Южной Корее, Сингапуре, Австралии, Эстонии, ФРГ, Китае, Индии, Израиле и других странах^[4].

          Одновременно свои программы в ускоренном порядке подготовили и другие центры, среди которых фонд «Центр стратегических разработок» во главе с А.Кудриным,  в круг  экспертов которого входят всё те же известные деятели: Е.Ясин, Г.Греф,  Я.Кузьминов, А.Белоусов, А.Никитин (бывший глава АСИ, а теперь – губернатор  Новгородской области),  А.Шохин, И.Фрумин, Т.Абанкина, и др. В  качестве основных сфер, где можно добиться более глубокой цифровизации,  фонд   обозначил  финансовый рынок и  образование, в отношении которого было указано, что необходимо «пересмотреть то, каким образом люди получают образование».

          Однако в итоге и здесь лидирующая роль  перешла к Агентству стратегических инициатив, поддержанному администрацией президента. Именно на  ресурс Агентства опирались помощники президента А.Белоусов и И.Щеголев, которые стали сопредседателями рабочей группы Экономического совета при  президенте по направлению «Цифровая экономика»,  созданной  распоряжением В.Путина  в апреле 2017 г.  В группу вошёл и главный форсайтер — соавтор форсайт-проекта Образование 2030,  руководитель направления «Молодые профессионалы» Д.Песков ^[5].

       Одновременно, не дожидаясь, когда будет разработана программа,  началась и подготовка к изменению нормативной базы.  15 февраля 2017 года Председатель Госдумы РФ В.Володин подписал распоряжение о создании Совета по законодательному обеспечению развития цифровой экономики при председателе Государственной Думы. А на следующий день он встретился  с  сооснователем Mail.Ru Group^[6] и главой роботехнической компании Grishin Robotics Д.Гришиным, с которым обсудил  вопрос о выработке законопроектов,   регулирующих взаимоотношения робота и человека.   При этом Гришин отметил, что Россия может стать первой страной в мире, где будет разработан такой закон, подчеркнув: «Сейчас эта отрасль находится в самом начале развития, и если мы не упустим  момент, то можем стать привлекательной страной для инвестиций в этом секторе»^[7].    И уже 20 марта Володин провёл первое заседание Совета,  в котором  приняли участие представители отрасли информационных технологий,    Министр связи и массовых коммуникаций и депутаты, которым спикер  объяснил, что    российское  законодательство  должно развиваться  (то есть  трансформироваться – О.Ч.)  с той же интенсивностью, что и цифровая экономика, иначе страна утратит свои конкурентные преимущества в этой сфере^[8].

         Первая версия программы была представлена главой Минкомсвязи Н.Никифоровым в мае 2017 г. в ходе конференции «Цифровая индустрия  промышленной России-2017».     Эту тему активно обсуждали и на  июньском Петербургском экономическом форуме, на    котором вице-премьер И.Шувалов заявил, что президент «полностью заболел»  цифровыми технологиями, и главное внимание вновь было уделено необходимости формирования гибкой нормативной базы для внедрения цифровых технологий во все сферы жизни.  А  5 июля  программу, наконец, обсудили в Ново-Огарёво на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам.   В ней определены 5 базовых и 3 прикладных направления развития цифровой экономики до 2024 г. К базовым направлениям  отнесены нормативное регулирование, кадры и образование, формирование исследовательских компетенций и технических заделов, информационная инфраструктура и информационная безопасность.  А к прикладным – государственное управление,  «умный город» и здравоохранение.  Запланировано создать в стране 10 предприятий в  сфере высоких технологий и столько же цифровых платформ для основных отраслей экономики^[9].

       Главными же целями в программе указаны следующие:

   — «создание экосистемы цифровой экономики РФ, в которой данные в цифровой форме являются ключевым фактором  производства во всех сферах социально-экономической деятельности и в которой обеспечено эффективное взаимодействие, включая трансграничное,  бизнеса, научно-образовательного сообщества, государства и граждан»  и

— «создание необходимых и достаточных условий институционального и инфраструктурного характера, устранение имеющихся препятствий и ограничений для создания и (или) развития высокотехнологичных бизнесов и недопущение появления новых препятствий и ограничений как в традиционных отраслях экономики, так и в новых отраслях высокотехнологичных и высокотехнологичных ранках».

      Расшифровал эти цели в своём выступлении на том же Совете форсайтер Д.Песков, кстати, не являющийся членом Совета.  Он подчеркнул, что не стоит создавать цифровой госплан, так как темп изменений такой большой, что государство должно создать только среду и критические условия, то есть промышленную площадку, а то, что там будет построено, должен определять бизнес, а не государство.  Ну а в качестве двух критических факторов  он   выделил нормативное регулирование и кадры — всё в соответствии с программой Всемирного банка.

       Что касается первого, то, поскольку  действующая система регуляторики (то есть законодательство) запрещает им (форсайтерам) делать всё, что они собираются сделать в цифровой экономике, им нужно  спроектировать в рамках этой программы ситуацию, при которой у них «есть запрет на слово “запрет”, за исключением, конечно, Уголовного кодекса».  При этом Песков нашёл хорошее обоснование для требуемой свободы, заявив: «Если мы будем пытаться всё зарегулировать, мы воспитаем  передовую нацию криптоанархистов. Они будут прекрасно соревноваться с нашими органами по обходу соответствующих норм.  Мы, конечно, выполним задачу по всеобщей грамотности, но это, наверное, будет немножко не та грамотность, которая нам нужна». Кому это «нам», он не разъяснил.

        Коснувшись второго вопроса, Песков фактически повторил известные слова И.Юргенса  о том, что перестройке мешает русский народ. Он заявил, что «люди – действительно это ключевое ограничение программы», и чтобы его преодолеть,  необходима всеобщая цифровая грамотность, введение цифрового  ГТО, учёт результатов по информатике  в рамках ЕГЭ, модернизированный урок технологий, «который должен регулироваться отдельным образом, быстро впитывая в себя лучшие мировые практики, их прямую трансляцию прямо в урок»^[10].  В связи с этим  нужно  напомнить, что в российских школах уже внедряется  продвинутый опыт «впитывания  лучших практик». Речь идёт об уроках информатики «ЧасКода», которые проводятся ежегодно с 2014 г. совместно Минкомсвязи и Минобрнауки в партнёрстве с ведущими компаниями ИТ-отрасли: «Майкрософт», «Лаборатория Касперского», «Акронис» и «Зептолаб».  Так, в 2015 г. школьников  обязали  смотреть видеоролик, в котором известный артист  Иван Охлобыстин рекламировал  внедрение в организм человека чипа, якобы,  в целях обеспечения   компьютерной безопасности ^[11].

       Д.Песков особое внимание также уделил преодолению «очень серьёзного» этического барьера (поскольку часть общества будет не готова к использованию и принятию результатов этих технологий). Но главное заключается в том, что надо не только оцифровать госуслуги и госуправление, но на этом ещё и заработать.  Тут и выявилось значение Национальной технологической инициативы, с которой необходимо синхронизировать программу «Цифровая экономика»: «Рынки НТИ должны использовать инфраструктуру, которая создаётся в цифровой экономике, становиться для неё таким топливом, движением вперёд».   То есть, вместо того, чтобы работать  на реальный сектор  экономики, цифровые технологии будут  обслуживать  проекты АСИ, на которых они должны очень хорошо заработать. Неслучайно  Д.Песков вновь выделил необходимость создания такого центра компетенций в системе управления, в котором «голос бизнеса был бы так же весом, как голос государства»^[12]. Хотя понятно, что в будущем этот голос должен быть единственным.

        На заседании Совета было принято решение одобрить в основном программу (с последующей доработкой правительством), включить направление «Цифровая экономика»  в перечень основных направлений стратегического развития России  им создать организацию для   методологического и аналитического сопровождения реализации программы. Но главное, В.Путин указал, что её формирование  является вопросом национальной безопасности, что это беспрецедентный по своему масштабу и влиянию проект, который  сравним с такими  прорывными преобразованиями, как строительство железных дорог в конце ХIХ в. или электрификацией страны первой половины ХХ в.  Наконец, было подчёркнуто, что «цифровая экономика – это не отдельная отрасль, по сути, это уклад жизни, новая основа для развития системы государственного управления, экономики, бизнеса, социальной сферы, всего общества»^[13].  То есть  было признано, что речь идёт не об экономике, а о тотальной трансформации всего общества и его уклада.

         Но  в программе эта трансформация прописана формально и сухо, а вот живо и доступно для понимания она была описана Германом Грефом   в его выступлении в   Балтийском федеральном университете им. И.Канта в конце июля 2017 г^[14]. Лекция его была организована калининградским отделением Сбербанка и правительством Калининградской области, с которым банк разрабатывает десятки проектов, в том числе по обучению малого и среднего бизнеса^[15].  Суть изложенного Грефом сводится к тому же о чём говорили Эрик Шмидт и Збигнев Бжезинский — человек будет находиться под полным цифровым контролем со стороны тех, кто владеет новейшими технологиями и не сможет этого избежать.  Вот его основные мысли.

         Информационная эра  в 2015 г. сменилась цифровой. Переворот произошёл после появления технологии big data, которая  позволила использовать фактически неограниченное количество сырых, необработанных данных и которой в России занимается Яндекс (Греф является членом совета директоров этой компании – О.Ч.). Мы будем всё больше и больше использовать разного рода приборы, оставлять цифровые следы, по которым нас совсем несложно найти и сделать далеко идущие выводы. Постепенно вы, как реальный человек, будете интересовать мир всё меньше и меньше, а значение вашего цифрового аватара станет неуклонно повышаться. Всех будет интересовать ваша цифровая копия, которая хранится на облаках,  а не вы. При этом все мы будем абсолютно прозрачны для цифрового мира, практически ничего не удастся скрыть. «Далеко не все готовы смириться с таким положением дел, но это ключевой тренд на ближайшие годы». Даже если вы захотите оставить что-то в тайне, с помощью специальных аналитических систем это можно будет сделать явным.

       Появляются принципиально новые бизнес-модели, которые можно назвать экономикой экосистем^[16].  В центре неё находится клиент, вокруг которого располагаются производители товаров и услуг, желающие до него дотянуться. Все бьются за последнюю милю к клиенту, которая является самой дорогой, то есть .  Начинается конкуренция за то, чтобы стать дирижёром экосистемы и иметь доступ к клиенту, то есть, чтобы стать платформенной компанией, обладающей высокой технологией и компетенцией по анализу потребностей клиента.  Платформа должна находиться в облаке, что позволяет ей мгновенно обрабатывать информацию.

       Греф приводит следующий пример контроля: «Ещё пять-семь лет назад, когда вы, будучи клиентом нашего банка, проводили своей картой по терминалу, мы осуществляли, по сути, лишь две операции — идентифицировали вас и определяли остаток на счёте. Сегодня же мы мгновенно получаем информацию о том, где вы находитесь и что покупаете… Если, например, вы, житель Калининграда, покупаете что-то в Южной Африке, и у нас нет никаких данных о том, что вы туда поехали, операция может быть остановлена. Данные анализирует машина, но решение на последний стадии принимает всё же человек. Оператор позвонит вам и поинтересуется, действительно вы ли совершили эту покупку. Но как бы то ни было, анализ ситуации происходит за секунды, и это возможно только при наличии платформы на облаке».

      «Ситуация складывается таким образом, что вы не можете делать бизнес, если вы не обладаете цифровой платформой. И ваша ключевая компетенция уже не в той сфере, где вы работаете, а в совершенствовании цифровой платформы. Все ваши процессы будут «сидеть» в цифре. Соответственно, вам нужно иметь возможность изменять все параметры вашего бизнеса, изменяя вашу платформу».

        Самый горячий тренд последнего времени – это искусственный интеллект. Его развитие уже сейчас приводит к тому, что ряд профессий  начинает  отмирать. Пример – увольнение 450 юристов Сбербанка, которые готовили иски и которых заменила нейронная сеть. Искусственный интеллект не  оставит места и банкам, изменится и сельское хозяйство, которое будет производить искусственные продукты питания

       Те же идеи Греф изложил ещё ранее в своём выступлении в Ельцин-центре,  в котором подчеркнул, что если раньше главным активом считали людей, то сегодня им является искусственный интеллект, который «даёт намного больше стабильности и независимости» (только Греф не уточнил, кому именно он это даёт).  Поэтому профессии будущего связаны с взаимодействием человека и робота. Но искусственный интеллект  неотделим от транспарентности.   Заявив, что она нас сильно ограничивает, что мы не чувствуем себя свободными, когда за нами наблюдают тысячи камер и анализируется каждый наш шаг, Греф, вместе с тем заключил: «Это не хороший и не плохой мир – он просто другой. Закрываться от этого нельзя. Спрятаться в сегодняшнем мире невозможно. Нужно встраиваться в него».  А здесь он повторил слова М.Ковальчука: «Мы должны найти своё место в этой цивилизации»^[17].

         Таким образом, Греф ясно описал будущее России, которое, по сути, представляет собой картину типичной оруэлловской антиутопии.  Но именно это нам предлагают сегодня в  качестве  национальной идеи и официальной программы развития.

Продолжение следует

 

[1] Славин Б. Спектакль о цифровизации России. – Режим доступа: http://www.vsemirnyjbank.org/ru/events/2016/12/20/developing-the-digital-economy-in-russia-international-seminar-1

[2] Цифровые дивиденды. Обзор. Доклад о мировом развитии. 2016 г. Группа Всемирного банка. – Режим доступа: http://data.gov.ru/sites/default/files/presentation/vsemirnyy_bank_2016_god.pdf

[3]Развитие цифровой экономики в России. – Режим доступа: http://www.vsemirnyjbank.org/ru/events/2016/12/20/developing-the-digital-economy-in-russia-international-seminar-1

[4] Там же.

[5]  Славин Б. Спектакль о цифровизации России.  

[6] Основными акционерами группы являются: южноафриканская медиакомпания Naspers (через дочернюю компанию MIH) — 27,55%, «Мегафон» — 15,2% капитала и  китайская интернет-компания Tencent — 7,37%.  Компания Д.Гришина   Denholma Limited владеет 1,1% капитала.

[7]Володин обсудил с сооснователем Mail.Ru развитие отрасти робототехники. – Режим доступа:

https://ria.ru/technology/20170216/1488147455.html

[8] http://raec.ru/live/raec-news/9230/?sphrase_id=3621 Основными акционерами группы являются: южноафриканская медиакомпания Naspers (через дочернюю компанию MIH) — 27,55%, «Мегафон» — 15,2% капитала и  китайская интернет-компания Tencent — 7,37%.  Компания Д.Гришина   Denholma Limited владеет 1,1% капитала.

[9] Программа развития цифровой экономики. – Режим досткупа: http://static.government.ru/media/files/9gFM4FHj4PsB79I5v7yLVuPgu4bvR7M0.pdf

[10]Заседание Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам. – Режим доступа:

http://kremlin.ru/events/president/news/54983

[11] Чудеса, сотворенные кодом. – Режим доступа:

[12] Заседание Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам.

[13]Путин назвал создание цифровой экономики вопросом национальной безопасности. – Режим доступа:

https://www.vedomosti.ru/economics/news/2017/07/05/710690-putin-tsifrovoi-ekonomiki

[14] Герман Греф в БФУ им. И. Канта: «Вы не сможете делать бизнес, не обладая цифровой платформой». – Режим доступа: https://www.kantiana.ru/news/142/211897/

[15] В приветственной речи ректор университета  А.Клемешев заявил,  что он рад приветствовать человека, «который является одним из наиболее известных в стране и мире менеджеров, ведущим теоретиком бизнеса, человека, который оказал очень большое влияние на развитие нашего города. Ведь именно он в 2005 году возглавлял комитет подготовки празднования 750-летия Калининграда».

[16] Греф использует термин  экологов (по примеру Рифкина): экосистема – это совокупность живых организмов (сообществ) и неживой среды их обитания, образующих благодаря круговороту веществ устойчивую систему жизни.  Термин «экосистема» впервые был предложен в 1935 г. английским экологом А. Тенсли.

[17]Герман Греф: «Надо вкладывать в образование». – Режим доступа:

https://yeltsin.ru/news/german-gref-ne-otgorazhivaysya-stenoy-ot-vetra-postroy-vetryanuyu-melnicu/