Встань за Веру, Русская земля Сайт объединительного движения
… Много лет назад душа трепетно ожидала вечернюю службу Прощеного воскресенья: Сам Христос явственно присутствовал в храме и, казалось, целовал каждого в ответ на повторяющийся возглас: «Простите…» Чистые, искренние слезы облегчения на просветленных лицах… Все были равными перед Господом, и все было настоящим. Может, это было непосредственным восприятием молодости? Трудно сказать…
Не столь уж продолжительное по человеческим меркам время прошло с тех пор, а внутри Церкви все уже кардинально поменялось. Горько констатировать главное: под сводами и куполами не стало всеосвящающего Духа, несовместимого с последовательной чередой непрекращающихся отступлений от чистоты православного исповедания священноначалием, утонувшим в корыстолюбии и борьбе за власть; не стало сего Духа, несовместимого с «реформами», превратившими некогда живое церковное тело в «соляной столб» государственного «министерства идеологии». В храмах теперь «новые православные» – люди иной ментальности, взращенные и воспитанные теми же прокатолическими «реформами».
Не имею желания рассуждать об отсутствии/наличии благодати, «немощная врачующей и оскудевающая восполняющей» в храмах Русской Православной Церкви. Считаю, что 12 февраля 2016 года не было определяющей апостасийной датой – процесс медленного умирания, а точнее, умерщвления Российской Церкви был растянут во времени, начиная с февраля 1917 – когда ее архиереи во главе с Синодом встали на сторону мятежников-революционеров, изменив Священнической и Царской присяге.
В несчастной, почти убитой, истерзанной стране, в которой Само Имя Бога было запрещено, Господь все же миловал простых людей, подавая им Свою благодать вопреки всей неканоничной тяжести «деклараций», церковных соборов и действий высшего духовенства – всего того, что ныне объединено понятием «сергианство»… Да. Миловал Господь и снисходительно прощал очень многое вплоть до того времени, когда постепенный отход от Веры отцов не перерос из канонических преступлений в догматические, переродившись в злокачественную опухоль экуменизма и криптолатинства.
Именно о грядущем подлом времени со слезами сетовал преподобный Лаврентий Черниговский: «Видите, как все это коварно готовится? Все храмы будут в величайшем благолепии, как никогда, а ходить в те храмы нельзя будет, так как там не будет приноситься Безкровная Жертва Иисуса Христа. Поймите: церкви-то будут, но православному христианину нельзя будет их посещать, так как там будет все «сатанинское сборище» (Откр.2,9)! Еще раз повторяю, что ходить в те храмы нельзя будет: благодати в них не будет!»
…Близится Неделя Адамова изгнания – снова будет служиться Чин прощения. Но простит ли нас Господь, как прощал раньше? И сможем ли мы сами простить – мы, некогда «живые камни» Христовой Церкви (см.1Петр.2,5), за столь короткий срок омертвевшие до бездушного кирпичного лома?
Мне больно за православных людей, оказавшихся неспособными воспринять и осознать ту глобальную беду, что «яко тать в нощи» (см.1Фес.5,2) пришла в наш Дом – Церковь. Внезапность ее прихода на протяжении столетий готовилась «тайной беззакония» (см.2Фес.2,7), скрупулезно копившей «строительный материал» для Новой, антихристовой, церкви. Люди с живой искренней верой – вот главная проблема и главное препятствие для сей страшной «тайны». И именно для этого ей потребовались великие усилия, чтобы постепенно умертвить «живые камни» человеческих душ, обратив их в негодные черепки.
Надмирная Невеста Христова – Церковь – невидимым Китежем скрылась от алчных, завистливых глаз. А безжизненные приукрашенные руины монастырей и храмов, раскинувшиеся по безбрежным просторам некогда Святой Руси, наполнились духом общества потребления, со свойственной ему патологией низменных инстинктов и психических отклонений.
Этот дух давно заставил мир делить людей по уровню дохода. Он же оценивает верующих по уровню «нужности» для прихода — материального достатка, а «духовность» священников – по уровню средств, перечисленных в епархиальную казну. Этот же дух незаметно сломал русского верующего человека, вселив в него страх, злобу и зависть, снова обратил в безхребетного раба и заложника, охваченного «стокгольмским синдромом», беззаветно влюбленного в силу террористов всех мастей, в том числе, самых опасных – похищающих правую Веру и Церковь – последнего и главного, что у нас еще осталось.
«Простите меня Христа ради!» — предваряя Прощеный день, говорю я, но разве теперь, как в былые времена, услышать хоть что-либо искреннее, праведное, сердечное?.. Глухо и одиноко стало среди тех, кого некогда Сам Господь позвал на пир Своей Невесты – Церкви Христовой. Лишь с дальней колокольни «заунывно бьет колокол, как кулаком о стол» (О.Митяев).