Священник Дмитрий Ненароков. О живом чувстве к Богу и лжепразднике. Проповедь

      Дорогие братья и сестры!

    Многие из вас сегодня причастились Святых Христовых Таин. Желаю вам сберечь Святыню Таинства, желаю сохранить уникальность, неповторимость, сего Причастия, сей Божественной службы.
Люди имеют обыкновение привыкать ко всему, в том числе, к благодати – к святыне. Но когда это происходит, из души незаметно уходит страх Божий. Вместе с ним теряется тот особый вкус – та особая сладость присутствия Бога, которая есть исполнение обетованного Господом нашим: «Аз приидох, да живот имут и лишше имут» (Ин.10,10).

    У того, кто имеет и смиренно хранит живое чувство к Богу — и у священника, и у мирянина – каждое Богослужение, каждая Литургия переживается очень сильно и каждый раз по-новому. Беда – если это не так… Ибо Божественная Евхаристия – не что иное, как соучастие, сопереживание и сострадание всей Евангельской истории: «Познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых» (Фил.3,10-11) – по слову апостола.

    Человеческая душа, даже самая зачерствелая, не может – пусть даже на интуитивном уровне – не отозваться, живо не откликнуться на разворачивающуюся в храме Священную историю, на Христа, воистину являющегося на престоле алтаря. Вся Литургия Святым Духом преисполнена блистанием Света Троического Божества. И сие есть истинное, осязаемое душой и телом духовное переживание.

    Живое искреннее чувство к Богу – это единственный ключ к теплой внимательной молитве. О сем чувстве написано много в святоотеческом Предании, в частности, у святителя Феофана Затворника. Святой пишет, что христианин по разным причинам не может быть в постоянной молитве – каждому необходимо напряженно мыслить, сочинять, работать, принимать решения, общаться. Но при всем том у него может быть постоянным живое чувство к Богу, о Котором помнит, перед Которым ходит и Которому приносит на суд свои дела.

     Когда сие живое чувство остывает, тогда обуевает «соль», о которой говорится в Евангелии. Тогда иссякает Божественный родник «воды живой», даром подаваемой Господом (см.Откр.21,6) – уходит Любовь, наступает «обезвоживание» – внутренняя дебелость, равнодушие, слепота – мы высыхаем, увядаем и, в конце концов, умираем. И нам, несчастным, только кажется, что живы. И остается только оправдывать себя и не находить покоя: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр.3,1). Что же делать в таком случае? Трудиться. Брать «лопату» — прикладывая все физические и душевные силы — и копать: смиренно искать в себе снова и снова живоносный источник: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой» (Ин.7,38).

      О сем живом чувстве к Богу свидетельствует Господь: «Иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки; но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источником воды, текущия в живот вечный» (Ин.4,13-14). Наши святые праотцы – Авраам и Лот, память которых мы совершаем сегодня, имели это чувство. Оно позволяло им выживать в неимоверно тяжелых условиях – среди идолопоклонников, живущих убийством и неистовым развратом – оставаясь при этом кроткими рабами Божиими, преданными в Его святую волю. И вера этих людей, являясь «солью», спасала весь тот древний мир от уничтожения.

     Авраам спал одетым, всегда готовым услышать Божественный призыв и немедленно его исполнить. И когда при первых лучах солнца Господь звал его: «Аврааме! Аврааме!» — тот, уже препоясанный, вскакивал со словами: «Вот я, Господи! Что делать сейчас?» И за сие искреннее чувство к Богу, за истовое послушание Ему Авраам был награжден святым отцовством: от него произошел Царь Царей и Господь Господствующих.

      Авраам и Лот, как уже сказано, были «солью» всего мира, словно бы несомого на плечах сих праведников. Во все исторические периоды Господь сохранял Себе «святой остаток» — тех немногих, которые не давали пресечься живой связи человеческого рода с Богом. В настоящее время, когда Правая вера с каждым днем все больше бывает поругаема еретичествующим священноначалием, Господу было угодно сохранить Себе «остаток», не тронутый тлением зловерия и ереси, и это мы с вами – грешные и убогие. Нам не дано знать, почему именно мы избраны Им, но само сие избрание обязывает каждого из нас в свою степень уподобляться праотцам – прежде всего, постоянным живым и искренним чувством к Богу.

      Без этого святого чувства мы — ничто. И это воистину так. Вспомним Иуду, одного из учеников Христовых, наделенного, наравне со всеми апостолами, дарами благовестия, чудотворений и исцелений. Но по известным причинам, не сохранив первого живого чувства ко Господу, он пал – и на поверхность вышло падшее человеческое естество во всей неприглядности его злых «плодов»…

       Апостол Павел завещал: «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте» (2Кор.13,5). А как узнать, в вере ли мы? Как вообще узнать, кто же каждый из нас на самом деле есть? Себя проверить очень просто: встаньте уединенно перед иконой Спасителя или Божией Матери и начните молиться – только в молитве открывается наша внутренняя сущность: я такой, какой предстою Господу в молитве. И никакие посторонние похвалы или порицания не помешают нам в определении своего истинного «я».

     Сегодня мы также празднуем память Святых Отцов Седьмого Вселенского Собора – Собора, который вернул святое почитание икон. Следует знать, что каждый человек – первозданная живая икона Бога. И вся наша жизнь должна быть наполнена стремлением очистить сию Богоданную икону, чтобы она светло и ярко воссияла евангельскими красками Божественного подобия – именно это повелели нам святые отцы Седьмого Собора. А сделать сие возможно только одним лишь путем: через живое чувство к Богу — через молитву.

      К сожалению, опять и опять приходится обращаться к современной действительности, когда на наших глазах уродливо искажается не только вера и Богослужение, но и сама здоровая историческая память. Недавно стало известно, что бывший наш патриарх благословил в Великий Праздник Успения отмечать новый, весьма сомнительный праздник – «память святых отцов Российского Поместного собора 1917-1918 годов». А ведь на этом самом соборе, как неоднократно отмечалось всеми историками, произошла великая трагедия — всецерковное отречение от Царя и от Самодержавной власти в России, всецерковное молчаливое соглашательство со злодейским ритуальным убийством Помазанника и Его Венценосной Семьи. Вспомним: сие чудовищное злодеяние произошло во дни Собора. Тогда с большим трудом, преодолевая нежелание большинства заседающих, удалось только отслужить простую панихиду по Убиенным… А тех нескольких архиереев, кто не поддержал кровавое февральское революционное беззаконие, просто не допустили на Собор. Среди них «черносотенцы-распутинцы» — оболганный врагами Самодержавия митрополит Питирим Окнов и святитель-миссионер Макарий Невский…

     Конечно, на сем собрании присутствовали будущие святые, прославленные впоследствии как новомученики, но их было очень мало – всего 4% от собравшихся. Таким образом, мы с вами свидетели того, как Гундяев и администрация РПЦ пытается насильственно канонизировать собор, обильно политый кровью Царственных Великомучеников и всей кровью, высоко поднявшейся над нашей многострадальной Отчизной во все последующие годы.

       Мы празднуем память Отцов Седьмого Собора потому, что он завершил строительство Христовой Церкви на земле – Собор Святой, ибо святы его решения. На Российском же соборе, кроме возвращения патриаршества, важных решений принято не было. Но именно возвращением патриаршества руководствовались в феврале 1917 года синодалы-архиереи, когда в борьбе с ими же придуманным «цезарепапизмом», изгнали Помазанника, предав Его вместе с Семьей в руки извергов на мучительную смерть: «Прогоним Царя – поставим патриарха вместо Него – и всю сакральную власть в государстве возьмем в свои руки!» — вот чем руководствовался роковой собор. Подумайте, и какова же цена восстановленного патриаршества в России? – Цена дражайшей искупительной крови Государя и Его Семьи.
И потому наш престол украшает икона Царственных Великомучеников. Страдания, которые они претерпели за 14 лет — с тех пор, как Царственная Чета узнала о своей грядущей Голгофе, и до самого конца в Екатеринбурге — превосходят всякое человеческое разумение. Блаженному старцу Николаю Гурьянову Господь открыл, что шесть часов длились сии страшные мучения… Не за себя Они проливали тогда кровь и терпели ЭТО – за Россию, за русский народ, за русскую Церковь. И Их кровь – христоподражательная, искупительная.

      Братия и сестры! Имея свой верноподаннический долг перед Государем, помня ныне о страдании и поругании Церкви Христовой, будем смиренно и трепетно, мужественно и терпеливо нести крест своего служения, постоянно возгревая в себе огонь Божественной Любви – того живого чувства ко Господу, что имели все святые от века; сейчас оно передано нам для сохранения самого Главного, что есть в нашей с вами жизни. Аминь.