Встань за Веру, Русская земля Сайт объединительного движения
Беседа А.С. Нилогова (А.Н.) с В.А. Кутыревым (В.К.) по книге «Последнее целование. Человек как традиция». СПб., «Алетейя», 2015).
А.Н. Последняя книга «Последнее целование. Человек как традиция» продолжает серию ваших работ по философии сопротивления. В чем их общая суть, что нового в этом подходе?
В.К. Я доволен, что вы согласны с определением общего идейного направления моих публикаций как «философии сопротивления». В нём уже есть ответ на вопрос о новизне. Потому что основная часть современных философов продолжает говорить обо всём происходящем в контексте модернистской эпохи, как будто ничего не случилось: толкуют о сохранении природы, о человеке как высшей цели развития, совершенствовании его личности и гуманизме. Это большое, рыхлое течение, коренящееся в массовом общественном сознании, связанное с педагогикой и воспитанием, существованием религии, морали и искусства. С социальностью и культурой, живым человеком, которые всё еще продолжаются. Но параллельно, на «передовых рубежах» теоретизирования идёт процесс их отрицания. Пропагандируется отказ от всего естественного, его дискредитация и превращение в материал для искусственного; отказ от человека и гуманизма в пользу трансгуманизма, от предметно-социальной реальности ради виртуализма; от живого ради технического, более того, субстанцией и сущим начинают считать не Бытие, а Ничто. На острие прогресса, в контексте реализации идеологии постмодернизма и информационизма, началось изживание человека и его мира. Вернее, так: идут процессы, идеологической манифестацией которых был/является постмодернизм.
В обоих случаях нет подлинно философской рефлексии событий. Только идеологический рефлекс. Или «ничего не вижу, ничего не слышу», или «ну и пусть, что не будет нашего мира и нас самих; прогресс всё равно не остановишь». С одной стороны – слепота, инерция и беспечность, с другой – бездумный новационный фатализм. С периодическими попытками обмануть себя, выдавая зло за добро, говоря, что «трансгуманизм – это гуманизм», «будем бессмертными», «станем голограммой», культивируя прочие маскирующие реальность иллюзии. Может быть, и в самом деле во что-то «превратимся», «станем», но тогда это будем не мы. Не Мы. Нечто иное. Т.е. исчезнем. И нечего морочить себе голову, что став бестелесной голограммой, кто-нибудь останется человеком.
Я, выступая «от имени себя» и защищая живых людей, стараюсь называть этот процесс своими именами: mortido, человекофобия, суицид, эвтаназия, однако не мириться с ним, а думать, какой может быть для нас выход, на что уповать и что нужно в этих обстоятельствах делать. Хотя бы, для начала, идейно, не нестись в потоке к водопаду, а «держа голову над водой», рулить куда-то в сторону, в новые русла, которые есть, их не может не быть, что показывает предшествующая «история всего». Вместо универсального эволюционизма предлагаю верить в ветвление и коэволюцию развития, находя аргументы для этого в самой передовой науке, надеяться на разные формы реализации возможных миров, опираясь на парадигму полионтизма, заботиться о выработке соответствующей стратегии поведения, напоминая, страшно вымолвить, о свободе и выборе, о чем философы «когда-то» много спорили. Это и есть философия сопротивления, сторонников у которой, к сожалению, не так много и она всё ещё новая. Хотелось, чтобы она стала массовой и как можно скорее «постарела».
А вообще, с этим «обязательно новым» надо осторожнее. Новизной сейчас (вспомните рубрику диссертаций) заменяют и истину, и добро. Если новое, то почему-то обязательно хорошо. Как будто любое «плохо» не было когда-то новым. Вместо: «истина, добро, красота», теперь: «новое, толерантность, интерес». Вместо смыслов – голая технология. Вовсе не очевидно, что подобная замена есть достижение. Новое, интересное, технологичное может быть страшным, абсурдным, смертельным и его надо трезво оценивать, ему противостоять, а не терпеть, тем более, автоматически приветствовать. Если вы заметили, я ввожу концепт «деградация в новое», выступая против охватившей человечество паранойи актуализма и инновационизма. Совсем забыли, что всегда актуально вечное, которое конкретизировано в каждой вещи как ее идентичность, тождественность себе. До тех пор, пока при всех изменениях А=А, а когда будет А= неА=В=С, тогда нечего лгать себе и другим, что это будет тоже самое. То же касается и «обновлений», «улучшения» человека, внедрения в него «дополнительного» интеллекта. Я хочу, чтобы мне вставили искусственные зубы, дополняя до целого – 32 штуки, но я не хочу иметь их 48, тогда нужна другая голова. Обновления необходимы, полезны, пока не выходят за пределы принципа существования данной сущности. Говоря языком технетики, «находятся в зоне адаптационного максимума». После его преодоления, надо говорить об ее исчезновении. Упование при этом на какое-то «бессмертие» – сознательный обман или недостойное для думающего человека легковерие. Поневоле вспоминается «Похвала глупости» Эразма Роттердамского:
Глупцов легко распознавать:
Что увидали, то и хвать.
Известно испокон веков
Новинка – слабость дураков.
А.Н. Видя ваше отношение к новому, я уже боюсь про него спрашивать, но всё-таки, что у вас появилось, скажем так, принципиально «другого», именно в этой книге, после предыдущей публикации «Время mortido», о которой мы своё время беседовали?
В.К. Надеюсь, смысл конкретно обсуждаемой книги «Последнее целование. Человек как традиция», достаточно выражен в заголовке. Традиция – культурологический аналог понятий идентичность, качество, природа явления, которые делают его тем, что оно есть, удерживая в потоке перемен. Как геном живого организма в фенотипических изменениях. В эволюции живого постоянно появлялись новые формы, а старые исчезали, вытеснялись, однако много и осталось. Существа, живущие рядом с «передовыми» миллионы лет, сохраняющие свой генотип, свою «природу». Значит, есть надежда и у нас. Отсюда вытекает потребность в Philosophy of resistance (философии сопротивления) и моя претензия на её разработку, которая бы пригодилась для создания общества называемого на Западе «wisdom based society», насколько это возможно.
Драматизм положения современного человека в том, что он окружает себя средой, в которой как целостное существо жить не (с)может: микро, мега, нано, вирту- измерения несоразмерны его, сначала телесному, а потом и духовному бытию. В этом суть экологического и антропологического кризиса, перерастающего в вялотекущий апокалипсис, который ускоряется, ведя наш род к катастрофе через перерождение в форму, более адекватную техногенной реальности. Новую, прогрессивную, но что мне от неё за радость, если она меня же отменяет, у-ничто-жает. Стремиться запутать себя насчёт перспектив «расчеловечивания» (потом, мол, опять «соберем»), могут только люди, утратившие от избытка учёности всякий здравый смысл, хотя бы их было всё больше и они на передовых рубежах науки. Настоящему философу, да любому человеку, кто мыслит дальше хода е-2 – е-4, так думать, соревнуясь в ликвидации своего рода, не пристало.
Эту «разоблачительную» линию я веду, показывая характер возникающей реальности иного, тень, отбрасываемую будущим, которая нас накрывает, её предпосылки в истории философии, уходящую натуру и угасающий дух техногенного человека. Видеть тень трудно, но это и значит пред-видеть реальность, то, к чему должен стремиться мудрый. Вот она, серая, сгущается: в разных сферах жизни, от культуры, заменяющейся социальными технологиями, до демонтажа полов и восстания техноидов, превращения сознания в мышление, логоса в матезис, личностей в агентов и зомби. До, наконец, лингвистической контрреволюции против слова и смысла, их замены когнитивизмом и дигитальностью. А потом, см. идеалы трансгуманизма, нейронета и т.д. Да о много чего другом, надеюсь нетривиальном: аргументация против доктрины 2045, бессмертия вообще, скрипторики и риторики, предлагаю «забыть Дерриду», критикую, в том числе, вашу теорию «антиязыка». Короче говоря, с позиции консерватизма, обосновывая идею Controlled development, всячески защищаю жизненный мир человека, выискивая и разрабатывая ниши для его сохранения.
А.Н. Вы неоднократно пишете, что нужно спасать природу человека. А что, собственно говоря, кого вы хотите спасать: человека как рационального животного или человека как духовное трансцендирующее существо? Помните знаменитый спор Хайдеггера и Сартра о природе человека («Экзистенциализм – это гуманизм» и «Письмо о гуманизме»)? Чью позицию вы предпочитаете?
В.К. Начну с конца, конечно, без претензии «решить спор» двух великих ХХ века. Представляется, что Хайдеггер критиковал гуманизм «справа» в контексте упрёков метафизике, вообще человечеству в забвении бытия в ходе своей деятельной активности. Если Сартр укореняет свой гуманизм в «экзистенции» человека как отдельной личности, то Хайдеггер настаивает, чтобы он раскрывался внутри и через Dasein (вот-бытие). Отдельный человек, его сознание есть только пробившаяся из почвы травинка, вы(лез)шедший в (про)свет гриб скрытой в темноте грибницы (бытия), которая все определяет. Ее, а не индивидуальную гриб/травинку надо хранить. В этом смысле мне ближе Хайдеггер, но сейчас критиковать вслед за ним недостаточность гуманизма было бы неуместно. Более того, глупо, поскольку любой, даже экзистенциальный, «облегченный» гуманизм и так подвергается атакам со всех сторон.
А фактически, атакуется антропология, человек. Идёт борьба с человеком. Человека с самим собой, в лице его пере(вы)рождающихся в постлюдей мутантных экземпляров, которые становятся всё активнее. Под разными соусами, приготовленными обычно из учёного недомыслия, иллюзий и лицемерия. Заказ на них делает процесс становления на Земле техногенной цивилизации, в которой человек из личности и субъекта превращается в человеческий фактор (не случайная распространённость подобного сочетания) и агента сетей. Не больше. В зомби, чьё сознание похищено силами Иного. Даже на бессознательном уровне. Проявлением этого стал перенос критики с гуманизма как исторического идеологического течения на учение о человеке вообще и распад философской антропологии. Она замещается идеологией «расчеловечивания», антропофобией и даже антропофагией, что является сущностным мировоззренческим признаком мутации человечества в постчеловеческое состояние. Проповедующие «траснформативную антропологию» людоделы, хотят они того или нет, станут (становятся) людоедами.
У философов любимый соус, которым отбивается вкус к пониманию сути дела, – поставить под сомнение «природу человека». Неизвестно, мол, какая у него природа, да и нет у него никакой природы. Я могу продолжить – значит, нет и человека. Вернее не я, это уже продолжено в трансгуманизме, хотя лучше говорить точнее: трансгоманизме. Так формируется суицидальная теоретическая парадигма, которая из авангарда проникает в, постепенно захватывая, «рядовую» мысль. Реализуется на практике, культивируется в философии. На эту проблему, особенно диссертантами, пролито достаточно много тьмы, так что скоро она обессмыслится окончательно. В свете подобной перспективы, тоже бы хотелось внести свою лепту, надеюсь, в плане «репрессивной ясности», как негодуют носители постчеловеческого (со)знания, когда удаётся развалить их поверхностные словоплетения.
О природе человека можно рассуждать в двух смыслах: как об одной из живых или трансцендентных сущностей, и как об определённом качестве, форме отличающей его от любого другого сущего. Отрицание природы человека во втором смысле делает излишним разговор «о спасении», считаете ли вы его «рациональным животным» или «духовной трансценденцией».
Поразительно, но сейчас многовековой спор между жизнью и духом, физическим и психическим утрачивает значение, отодвигаемый в сторону отказом признавать природу человека вообще. Чтобы творить с ним что угодно, начинают утверждать, что у него нет никакой сущности и качества. Нет идентичности. Он историчен, всегда менялся, на его месте может быть серая плесень, дерево, обезьяна, машина. Другими словами, человека как такового, как «сингулярности» нет. Всё – поток. Но послушайте, вы, враги (само)бытия, тогда нет природы, сущности, специфичности ни у одного явления и вещи. Они тоже возникали и исчезают. Если оставлять только процессуальность – это распределённое по пространству ничто. Однако процессы разные, значит хотя бы из-за этого надо признать некое что-то, которое меняется. Борцы с «природой человека» впадают в абсурд. Ибо тогда весь мир, его предметы теряют свои особенности. Становятся «никакими», бескачественными. Отказавшись от принципа тождества, мы потеряем и различия. Нечего, нет «между чем» различать (тогда начинают городить про «различие различий»). Или вы будете утверждать, что у плесени или робота есть/будет идентичность, а у человека она отсутствует?
Впрочем, сказать, что впадают в абсурд – «ненаучно». Наоборот, данный абсурд – научный, стимулируется развитием современной науки и технологий. Это отражение распространения количественного = бескачественного подхода ко всему, составляющим суть когнитивизма-дигитализма, трансформации сознания человека из логоса в матезис. Это отражение философии computer science – с одной стороны, и перехода физического знания на нано-уровень, с другой. Наночастицы, из которых состоят любые вещи – бескачественные. Отсюда идеи трансдисциплинарности, когда нет ни физики, ни химии или биологии, ни тем более, обычного чувственного восприятия реальности. Только биты информации и соответствующие им частицы. Так называемое «квантовое (нано?)мышление», идеология иных миров начинает подавлять наше видение мира. Феноменологического мира вещей, тел и существ, красок и звуков, образов и понятий. Захватывают и у-ничто-жают их у человека. Пока больше идейно, но это, как я уже говорил, тени будущего, которые оно отбрасывает на нас. «Нисходящая причинность» как смерт(ель)ные тени (от) Иного.
Спасение в том, чтобы приводить любые миры и измерения к нашей жизненной реальности и мере. Мере человека. Бороться за сохранение его идентичности. За феноменологический реализм! А к какой ещё мере, качеству, «природе» нам, людям, всё приводить? Если же их/её нет вообще, тогда остаётся хаос и энтропия. За существование чего/кого тогда выступать? Роботов, которые по такой же логике «без природы» и будут меняться, сначала модель 2045, потом 2070, 2100 и т.д. в бесконечность? Собственно говоря, доказательству этого силлогизма посвящена вся книга, кто захочет, пусть читает.
А.Н. Известна ли вам концепция нейрофизиолога С. В. Савельева о природе человека с точки зрения эволюции мозга? Как вы относитесь к церебральному сортингу людей в будущем?
В.К. Вы решили выкатить на прямую наводку против (природы = иидентичности) человека тяжелую артиллерию. «Самоё науку», биологию и нейрофизиологию в лице одного её популярного представителя. Настолько поп(уляр)ного, что от него открещивается большинство нейрофизиологов, психологи, тем более должны бы открещиваться философы, гуманитарии, да и все люди, мыслящие как существа, а не мозги в банке. Чудовищный редукционизм, сведение даже не к биологическому телу, а только к мозгу, который и эволюционирует: сам, без влияния окружающей живой среды, без социума и предметной деятельности. Я просто кое-что воспроизведу из выступления С.В. Савельева по теме «Управление (! -В.К.) мозгом человека» в январе 2015 г (см. его сайт). «Телом все мы одинаковы, а вот по мозгу нет» (почему телом все одинаковы, а где возраст, пол, просто индивидуальные черты, даже двух листьев нет одинаковых на дереве). «Мозг – самая сложная, похотливая, никчёмная часть тела» (похотливая! сложная, но никчёмная!!). Потом наоборот: «В мозге нет ничего сложного, он примитивен донельзя» (все «мозговеды» только и твердят о его сложности, иначе бы его уже воспроизвели). «Управление мозгом позволит справиться с мозгом бездельника или огромной толпы, которая собралась на Болотной площади» (хотя, перефразируя Блока, «я философ и потому не либерал», но им высказываются чудовищные вещи, притом с тупой самоуверенностью и таким же патологическим спокойствием). А кто, чей «деловой мозг» будет управлять «бездельником», кто кому подобный статус будет присваивать? Далее идеи «церебрального сортинга», технического конкурса мозгов. Когда томографы станут более совершенными, – считает этот безнадежно, до (без?) мозга костей ограниченный специалист, – отбор хороших мозгов для управления можно легко производить. Наконец им анонсирован выход новой книги «Нищета мозга» (?).
Конечно, говорится и что-то правильное, но в целом за этим стоит отказ от целостности человека, разрушение его биосоциального = психофизиологического континуума, опорочивание людей, которые обладают чувствами («интуитов»), противопоставление им «отобранных» лишь рационально мыслящих индивидов, вернее «мозгов». Тут действительно, говорить о природе и сохранении идентичности вида Genus Homo не приходиться. Технократы рвут(ся в) мозг! Химических манипуляций им мало, нужны электронно-механические. Сначала, для (само)обмана, будут предлагать «гибридный мозг», вживление усиливающих его работу чипов, взаимодействие чипизированных и прочее. Сейчас эта линия вполне чётко прослеживается в реформах образования. Де-факто, в реформах по его уничтожению и превращению в «управлением знанием», т. е. в программирование сознания, т.е. превращение людей в роботообразных. Вообще, как вы можете спрашивать: «Как вы относитесь к церебральному сортингу людей в будущем?». Вы, философ по образованию и профессии, читавший Оруэлла и Хаксли, скорее всего нежелающий осуществления антиутопий, пугавший себя и других тоталитаризмом, и может быть, даже не сторонник социального дарвинизма. А если социальный дарвинист, то почему не оплакиваете свободу человека, как задача управления им извне (даже не индивидом, а вообще) вас не коробит. О чём тут может быть вопрос. Только ответ: вот оно, неоварварство, разрушение человека, его мира, обезумевшая наука и сорвавшийся с цепи человека прогресс. Надо хотя бы успеть сказать об этом, пока техномутанты не стали преследовать противников такого постчеловеческого прогресса, для начала «оптимизируя» их, как это уже происходит в образовании.
А.Н. Русский философ-ницшеанец начала XX в. Ф. Ф. Куклярский дебютировал своей книгой «Последнее слово. К философии современного религиозного бунтарства». Его последнее слово человеку: «Сгинь!» А ведь это было сказано ещё в 1910 году. Неужели вы думаете, что в начале XXI в. ценность человеческой жизни кому-то важна?
В. К. Ага, теперь стрельба в (природу) человека издалека, из старых ружей философского калибра. Откопали, почистили, смазали. На что ни пойдёшь, если антиантропологическая перезагрузка сознания произошла уже на бессознательном уровне.
Сознаюсь честно, до вашего указания на Ф. Ф. Куклярского, я его не читал. Но вот после пожелания вам, мне, нам, людям: «Сгинь», (оказывается, это была тема вашей кандидатской диссертации) хочешь, не хочешь, пришлось познакомиться с его «Последним словом» – человеку, тем более, что моя обсуждаемая sic et non книга называется «Последнее целование» – человека. Впечатление: удивление, смешанное с восхищением и ужасом. И извините за иронию «откопал». Стоило откопать! Казалось бы, за последние годы русскую философию истоптали вдоль и поперёк, написав про всё, что только возможно. А тут такой автор – и практически неизвестен. Малоизвестен. С восхищением, что это уровень Ницше — Достоевского, подлинно мировой, а в собственно жизненно-экзистенциальном плане, как вся русская философия, выше мирового, – и ужас от того, что он проповедует.
Думаю, по известности он должен стоять рядом с Н. Федоровым, хотя они вроде бы противоположны по отношению к религии. Но по отношению к человеку – одно. Великий трансценденталист-нигилист и великий трансцендентный технократ тут сходятся. А также К. Циолковский, вообще русский космизм, одушевлявшийся заменой живого естественного человека чем-то искусственным, артефактами с автотрофным питанием. Так произойдёт «детерриторизация» бытия, притом, что детерриторизацию нельзя понимать узко, как я сам раньше толковал, расшифровывая хитроумные тексты Деррида, что это расчистка места для виртуальной реальности. Да, но не только. Терра, терри – Земля, это «деземелизация» бытия, идеи отказа от живой Земли в пользу мертвого Космоса. А если человек, то без тела и пола – без природы, «нашего общего врага» (Н. Федоров). Очевидно, что с автотрофным мозгом. Постчеловек. Теперь получается, что С. Савельев с «Нищетой мозга» (и собственного?) появляется не случайно. Он продолжил этот общий ряд. Если наш мозг и тело считать неэффективными, «нищ(зш)ими», то после такой оценки живого мозга встаёт задача: 1) вообще отказаться от этого устаревшего органа и остаться безмозглыми; 2) взяться за его улучшение, усиление или химико-биологическими средствами, или путём внедрения электронных чипов, соревнуясь, какая фирма кому качественнее и быстрее это сделает, дабы победить в «сортинге»; 3) вообще заменить «всё» искусственным интеллектом. Который будет развиваться со скоростью смены технологий, пока не превратится в некую реальность в виде «информационных полей» или мысляще-бессмысленного океана (когда знают все, то не знают ничего, универсум мысли будет универсумом безмыслия). Как знаток Куклярского, объясните, отрекомендуйте его трансгуманистам, покажите, какого сильного философского апологета вы для них открыли, чтобы они включили его в свои ряды идеологов уничтожения природы (и) человека, пополнив мировой пантеон авторитетов «суицида по-научному». Они вас поблагодарят, хотя чувство благодарности, как ненаучное, им должно быть чуждо.
А.Н. Вы отрицательно относитесь к подмене идеального виртуальным, опасаясь, что человечество может погрузиться в «Матрицу». Однако давно, начиная с Р. Декарта, философы поставили проблему «Матрицы», а современные астрофизики (особенно после трилогии «Матрица») доказывают, что мы реально (не виртуально) живём в «Матрице» (как вариант – в голографической Вселенной). Так ли уж стоит настаивать на реальном, если мир может оказаться одной большой симуляцией?
В.К. Мир является симуляцией = голограммой чего? Что они отражают и воспроизводят? Где у вас логика? Скажите прямо, что последнее слово науки, которое она хочет сказать миру: реальным надо считать виртуальное. Оно – субстанция. А предметно-вещная реальность, Земля и все планеты, даже звезды есть видимость, мнимое, «вторичные качества», по сути, не существует. Наш феноменологический мир – Ничто, Бытие – это информация = матрица= универсальный компьютер. То есть, рабски сканируя последние новости когнитивизма, вы начинаете исповедовать философию computer scienсe и микромира, отказываясь от философии макрореальности, в которой, как человек, только и можете жить, тем самым переходя к философии самоотрицания. Естественно, во всеоружии учености.
Ах, наука, ах астрофизика! Она «доказала». Одновременно толкуют, подавая как новейшее слово, о «социальной эпистемологии», что, мол, познание определяется обществом и культурой. Но эта идея «давно» была сутью марксизма, которую теперь скрыто переоткрывая, заимствуют. Для признания важно, чтобы все было «переведенное», «с Запада» (яркий пример колониального сознания). Да, общественное бытие, главное в котором составляет производство, определяет сознание. Так всегда и происходит: промышленная революция, механическое производство, и мир представал как большой часовой механизм; стали копать каналы, Суэцкий, Панамский – на Марсе видят «каналы» (сейчас забыли); взрывают атомные бомбы и, соответственно, мир результат Большого взрыва; забрасывают искусственные спутники – толки об искусственном возникновении Луны и планет. Посылают в космос ракеты, в ответ на землю стаями садятся инопланетяне, которых до ХХ века нигде не видели, приземлялись черти и ангелы. Появляются компьютеры, угадайте с трех раз, что из себя будет представлять наша Вселенная. Угадали, Большой Компьютер (конец ХХ века). Но компьютеры – «железо», в таком статусе отходят на второй план, это «материализм», потому лучше говорить об универсальном виртуальном компьютере, т.е. Матрице и «Интернете всего» (на ХХI век). А по частным вопросам какая-то гудяще-мельтешащая мошкара, суета каждодневная, новое, будто бы, наконец-наконец, истинное, становится старым со скоростью смены обычной моды. «Как доказали британские ученые», через полсезона будут носить другие шляпки. И все с выкладками, формулами, астрофизиками и академиками.
Вы что, не читали П. Фейерабенда? Как характерно спрашиваете: «особенно после трилогии «Матрица». Наука особенно после кино. Кино(на)ука. И коленопреклоненная, подбирающая отходы научной мысли философия, не случайно ставшая философией науки, в роли «оператора по клинингу». Дворники прогресса. Хорошо, что предпосылки матрицы находите у Декарта, но скажу, что отстаете. Матрицу теперь обнаруживают у Василия Великого, первым виртуалистом был Чжу-ан-цзы. Помните, про «бабочку», которая во сне видит бабочку. А вы: «Декарт». Консерватор хуже меня. Ведь прошлое – заложник настоящего не только в политике. Наука выпустила из бутылки джина пользы. Сначала он помогал человеку строить дворцы счастья, а теперь, выросший до небес и озлобившийся на людской род за то, что он этой новой высоте не соответствует, хочет его уничтожить, заменив чем-то другим. Заодно умирает и наука, целью которой было открытие полезной человеку истины. Все стало технологией. Средством. Которое стало целью. Самоцелью. Ну, и – хватит, не наводите на грех, мы и так беседуем на грани фола. П. Фейрабенду его критицизм простили, почтительно изучают, особенно у нас, а мне, «у нас», похожую непочтительность могут не простить.
А.Н. В книге вы перечисляете «сексизм» в ряду ценностей консерватизма. Но дискриминация по половому признаку в нашей стране запрещена Конституцией. Готовы ли вы поподробней раскрыть смысл вашего понимания «сексизма». Насколько вам близка антифеминистская, мизогинная позиция О. фон Вейнингера, изложенная им в книге «Пол и характер»?
В.К. Различать людей по полу – это сексизм? Запрещено Конституцией? Пока нет, хотя скоро, отражая ситуацию борьбы человека с самим собой, со своей природой и телесностью – будет. Понятия: «мать», отец», «муж», «жена» в Евроамерике запрещены, нецензурные. Пол – определяющее качество высших существ. Половое деление дает выигрыш, когда к субъекту действия предъявляются противоположные функциональные требования: быть спокойным, выращивая потомство и быть агрессивным, защищая это потомство, обеспечивая территорию для добывания еды. Ради выживания световой день работать в поле и лесу, но кто-то должен кормить, одевать работников и их детей. Это сейчас один индивид, «не специализируясь», может делать то и другое. И то не всегда эффективно. Но именно новое «пост-трудовое» бытие ведет к потере значения половых различий, в свете будущего превращения человека в роботообразное или полную замену постчеловеком в виде голограммы (голой граммы!) и пр.
Политкорректная («антисексистская») идеология данные процессы обосновывает и реализует. Как бы ни относится, например, к гомосексуализму и феминизму лично, проклинать или (и) завидовать, или практиковать, их сколько-нибудь честная философско-историческая оценка обязывает сказать, что это разложение, рас-падение родового человека, его желания и воли к продолжению жизни. Свобода, опирающаяся на провозглашение прав индивида (частицы) выше прав общества (целого) похожа на свободу раковой клетки множиться за счет организма. Вы(пере)рождение. Со всеми, вытекающими отсюда последствиями. Великий консерватор Ницше, например, это предвидел. Как любой консерватор, он не против женщин. И не «за» мужчин. Он против тех и других, когда они занимают «чужое место». Чуж(д)ое продолжению жизни. Что касается взглядов Отто фон Вейнингера, то их крайности обусловлены его экзистенциальными проблемами.
Консерваторы, а не новаторы против того, чтобы люди были стандартными и одинаковыми. Если у человека не важен даже пол, то какие характеристики будут более важные? Все как гвозди в ящике. «Голые» как ник-то в компьютере. В виртуале. Свойства, ненужные там, становятся неважными здесь. Возникает отрицающая человека положительная обратная связь. Вот отчего его сдают с такой поразительной легкостью. Это «детерриторизация», расчистка места для «пост» и «транс», по заказу и во имя прогресса. Рок «бьет по штабам», по мужскому началу, лишая его исторического смысла. У женщин он еще есть: догнать, имитировать, стать почти «как» м-существо, которое не лучше и не хуже, но в силу физиологии у него выше энергетическая амплитуда колебаний: больше гениев и идиотов, святых и преступников, самозабвенных любовников и бесчувственных чурбанов. После потери (перед фактом моторов) различий «в подъеме на 20 кг больше», а с появлением компьютеров и значения «видения на два хода дальше», феминистски хотят взять реванш. Предлагают «объявить Бога женщиной», а также повторить все, что делают мужчины (играть в футбол, участвовать в боях без правил, поднимать штангу), + при этом «писать стоя». Впрочем, борьба за равенство в устройстве туалетов, это особая песня. Даже спорт превращается в шоу, на экранах принято показывать больше женщин, а результаты реальных «прыжков» (ради политкорректности) не сообщают. Мы теперь не знаем, из-за чего все соревнуются. По такому же образцу извращается история. Американский список пятидесяти мыслителей всех времён и народов открывает Ханна Арендт. Потом всякие Конфуции, Платоны и Гегели (подобная демонстративная фальшь оскорбительна для женщин, насмешка, которую не понимают только американцы). Рождённый женщиной мужчина, а сказать шире – человек попадает в его же усилиями созданную, им же тысячелетиями изобретавшуюся западню технически эффективного и, наконец, автоматизированного (без людей) производства. Потому что преуспевать в рыночно-технократическом обществе потребления: больше чем женщины покупать, лечиться, следить за собой, показываться в рекламе, тратиться на косметику и салоны, демонстрировать себя на неадекватных своим возможностям и природе социальных позициях, значит перестать быть мужчиной. Но именно на это с(за)прос. Мужчина все-таки производитель (по крайней мере, был, сейчас в этом качестве он остаточно скрывается в море, в воздухе, под водой, в космосе, под землей, на ее поверхности только при скоростях), а нужнее видимость и потребители. В них превращае(ю)тся все.
Куда еще деваются мужчины? Да посетите сборища программистов, хакеров, веб-дизайнеров и т.п. Их там и на всяких компьютерных соревнованиях почти сто процентов. Парни уходят в цифровую (пост)культуру. Они ее творцы и жертвы. Естественно, что если человечество, «деградируя в новое», впало в Mortido, то мужчины в первых рядах замены вещности и социальности виртуальностью и симулякрами (под/д/елками). Большинство компьютерных маньяков, готовых до седых волос играть в виртуальные игры – они. Как начиная с Нового времени, «гений перекочевал в физику» (А.Уайтхед), так сейчас он уходит в сферу Иного. И там растворяется. На (пред)последнем этапе расчеловечивания человека все станет женским. Отношения в обществе, его дух уже похожи на отношения в школе, откуда, как известно, мужчины исчезли. «Как класс». Как рыбы из пересыхающего водоема. Сейчас это происходит в высшей школе. Образуется среда, унизительная поверхностность, мелочный формализм и бюрократизм которой их выдавливает, в ней стыдно быть первым, выдерживают ее более ответственные и терпеливые (тоже пока) женщины. Отсюда влияние феминизма, политкорректности, пресловутых «прав человека» и «медиализация» отношений. По содержанию и культивируемым ценностям вся наша духовная среда, включая политику, начинает напоминать глянцевые журналы дамских мод, которыми обклеены газетные киоски.
«Пазл» современной цивилизации, ее передового отряда – подрыв условий (и) всего человеческого. Сейчас его клетки «заполняются» на практике. Нормы поведения, которым надо следовать – чтобы все стало противоестественным, патологичным, «было наоборот» тому, как требует продолжение жизни. Сверхпотребление перерастает в потребление человека. Жизнь и реальность становятся традицией. Значит существование передовых народов – вопрос исторически короткого времени. Заговорили об «эротизации Апокалипсиса», «машинном гендере», «сексе с киборгами»! И все это объявляется цивилизационным идеалом, к которому как можно скорее (Россия еще слишком живая и отстает) надо стремиться. Считаете, что человечество, его авангард, Запад, не сошло с ума? Напрасно. Желать, стремиться к своему разложению и гибели – если это не безумие, то, что оно такое, в чем должно состоять?
А.Н. Вы по-прежнему упорствуете в отрицательном отношении к проекту 2045, хотя недавно на его последних конференциях присутствовали весьма уважаемые люди из академического мира, В.С. Степин, Б.Г. Юдин и др.
И отвечу: а куда им деваться?
Вся проблема в том, что идут действительно объективные процессы отказа человека от самого себя, своей субъектности, сознания и т.п., причиной которых является стихийное развитие технонауки. «Системная философия», её официальные идеологи не могут с ними не считаться. Институт философии находится рамках Академии наук. Идет мировая гонка технологий и промышленных комплексов. Стоит всеобщий крик об абсолютном благе любых технических достижений, необходимости их повсеместного внедрения в быт (ГМО, клонирование, пересаживания чего угодно, вплоть до голов) как можно быстрее. Оплаченному, институциализованному учёному, который вдруг начал думать глубже вопроса «как», т.е. «философствовать», скажут: shut up and calculate (заткнись и вычисляй). В том числе я, например, не позволяю своим аспирантам слишком глубоко мыслить в оценке исторической роли технонауки. Одно дело писать критические тексты, другое дело встать в позицию принципиального развенчания кормяще-пре(на)сыщающего нас Божества на государственном уровне. Да, это ящик Пандоры, но он завернут в скатерть самобранку, говорил, кажется, А. Эйнштейн или может быть Б.Рассел (великие ученые кое-что знали о последствиях своей деятельности). Прослыть сейчас атехнистом то же самое, как атеистом в средние века. Может и не сожгут, но из парадигмы вы выпадаете точно. Об Апокалипсисе рассуждать «принято», но «вообще», а о том, отчего он реально происходит, что/кто его несет, избегают. Настоящая диалектика всегда трагична, она ведет к сшибке сознания. Нелегко призывать поднять голову над поток(п)ом, чтобы смотреть дальше своего носа, требуя ограничений, противодействия, аскезы, сопротивления и борьбы, пределов или нулевого роста, как предлагал забытый ныне Римский клуб, потому «официально», в лучшем случае, дозволяются мало к чему обязывающие выражения сомнения, опасения и призывы «погодить».
Вообще, нельзя призывать людей к чему-то злому и вредному для них. Поэтому сейчас основная идеологическая задача системной философии – фальсификация хода событий, их направленности, подмена понятий, чтобы обмануть себя и людей, ввести в норму самоотрицание, перерядив зло в добро. Узаконить его. Переформатировать смыслы. Для начала хотя бы переименовать понятия: не говорите трансхьюман, нелюдь или киборг, пусть будет «техночеловек». Хотя бы ценой себя. Философия преимущественно уже заменена философией технонауки, а в странах, дальше продвинувшихся по пути разложения культуры, и вовсе другим предметом – STS (наука, технологии, общество). Распространяются идеи, что «подлинный» гуманизм – это трансгуманизм, что постчеловек лучше человека, а конец света – тоже неплохо. Будет беспрерывное «обновление» (слов). Абсурда, потребности «темнить всегда, темнить везде» становится только больше. Черное называют белым, и безоценочно соглашаются на любое зло и глупость, любой техноталитаризм, если они делаются от имени науки. Прикрытием происходящего на наших широко закрытых глазах мировоззренческого поворота к антропофобии и антибытийной постчеловеческой революции является идеология толерантности. О, это понятие – коварнейшее из коварных, снимающее различие между добром и злом, рожденное европейской цивилизацией как орудие своего разложения. Делая макияж покойнику, она, в конце концов, скажет: примите вашу смерть. Воз-радуйтесь ей. И мы не будем знать, когда нас не будет. «Это сладкое слово смерть». После свободы. Эвтанизаторы!
Но пока, на уровне маргиналий, «на полях», поскольку живой человек еще имеет свои интересы, будет оставаться и потребность в здравом смысле, его защите, сохранении «природы и традиции человека», чем, как биокон и антропоконсерватор (биоантрокон), или, может быть, следуя линейке понятий пост и трансгуманизма, противопоставить им экогуманизм, я собственно и занимаюсь. Не все стали зомби или ушли в виртуал, даже технократы, особенно вне своей профессии, нередко болезненно раздвоены, имеют проблемы и что-то чувствуют, понимают как живые, обладающие телом и душой люди. В рассказывавших про наше общество классических антиутопиях Р. Брэдбери, О. Хаксли, Дж. Оруэлла, бр.Стругацких всегда были люди, которые сопротивлялись порабощению. Возможны также всякие неожиданности. Молох прогресса не все(м) разбил головы и сейчас. Сколько еще не за(о)хваченных Hi-tech технологиями и преданы культуре, духовности, способных к вере и любви? Книга «Человек как традиция» прежде всего для них.
А.Н. Какой текст, публикация последнего времени привлекли ваше внимание, что в них понравилось, не понравилось?
В.К. Две статьи: 1) П.С. Гуревича «Мизантропология как метанойя» (Человек, 2014, № 6) и С.С. Хоружего «Как обходиться без бытия, или механика Латона» (Вопр. филос. 2013, № 10).
Когда я пишу о суицидальной парадигме сознания современной цивилизации, то втайне надеюсь, что преувеличиваю, что на самом деле не так, или еще не так. Что это алармизм, эмоции – слова, которыми обычно отделываются все занятые опасной деятельностью. Чем поразила меня статья П.С. Гуревича? Тем, что так, так, именно так. Он дает обзор западных публикаций, в которых открыто проповедуется ненависть к человеку. Мизантропология – теоретическое выражение мизантропии. И эта мизантропия есть метанойя – с греческого – «перемена ума», переворот в умах людей, переосмысление своего мировоззрения. Сутью антропологии, теперь вернее анти-антропологии, стала развернувшаяся диффамация человека как биологического существа. Вместо «венца природы» некий Гари Маркус, например, объявляет, что ««дизайн» человеческого мозга и самого человека (sic! – курсив мой) никуда не годится. Его можно назвать «ошибкой природы». Это дефектный механизм, хотя практически мы не замечаем его ущербности» (с. 22). И т.п., сравните с С.В. Савельевым. Та же музыка на слова «выродок эволюции» (один из подзаголовков статьи). Исполняют эти похоронные сочинения, как можно понять из обстоятельного рассмотрения состояния современного философствования, чему, в сущности, посвящено данное за(при)мечательное исследование, все больше хором. Хор техноидов-трансмутантов! Про(а)грессоров! Коллективное самооплевывание, исторический смысл которого в подготовке замены людей каким-то другим, естественно, искусственным, и, разумеется, лучшим, «дизайном».
Короче говоря, с точки зрения судьбы родового человека грядет Революция Мутантов. Восстание техноидов и борьба с «природой человека» – ее первый этап, частью которого, кстати, можно считать и эпидемию охватывающего сознание передовой части человечества ге(й)ндеризма как синдрома прекращения естественного воспроизводства жизни. Это расчистка, выжигание места для реализации потребности в клонировании и киборгизации. Ее конечным результатом будет «поствитализация», т.е. уничтожение жизни на нашей планете, о чем мечтают наиболее последовательные адепты трансгуманизма (Например, В. Кишинец, у которого, помнится, на этот счет вы брали интервью). Возникает промежуточное звено между человеком и роботами. Как между обезьяной и человеком были антропоиды, человекообразные, так и теперь появляются роботообразные, техноиды. Уже есть. «Роботы в сознании». Перезагруженные. Главным словом лжи, написанным на знамени этой великой инновационной революции, является «бессмертие». ХХI век – время по-явления мутированных форм Homo sapiens. Начала(о)сь.
Свой, в общем-то критический, что выражено в самом заголовке статьи, анализ этого процесса, П.С. Гуревич заключает выводом, который, однако, носит умиротворяющий характер, в пастельных тонах. «Мизантропология – заметное явление современной философско-антропологической мысли. Она имеет множество оттенков, ставит острые метафизические вопросы. Именно поэтому мизантропология оказалась на переднем рубеже философско-антропологической рефлексии» (с. 34). Причина мягкости заключения та же: автор Авторитет, системный философ, неофициально-официальное лицо и должен следовать в русле main streem. Горе нам, консерваторам и традиционалистам, всем людям, продолжающим защищать себя. Маргиналы, пытающиеся (у)стоять среди катящегося к техническому океану вала полярных мышей-лемминогов с перезагруженным в пользу Иного сознанием. Нас – т(а)щит.
Как техногенное бытие ломает любое сознание, показывает статья С.С. Хоружего. После ее прочтения я испытал страшное разочарование. Ум, ученость, глубокое знание истории философии, фиксация тончайших извивов мысли Хайдеггера – все при нем, все остается, но чему посвящены новые размышления ее автора? Автора, который оценивал виртуальное как «недород бытия», основал особое направление в антропологии – «синергийное», спасал человечество, соединяя его с «вертикалью высшей силы». Теперь предлагает, смотря на Genus Homo «глубоко плюралистически», дополнить его «онтическим Другим», сиречь «человеком, обходящимся без бытия», его «виртуальной формацией». Дополняет, дополнят, а потом, судя по тенденции, оставят единственной «формацией». Нельзя же все сразу. Главное, что чаемый «другой человек» – без бытия! Человек-ничто. В прогрессистском мировоззрении, в поле притяжения которого, как видим, попал-ся знаменитый антрополог-исихаст, он накры(т)лся шапкой-невидимкой. Медным тазом. Нет человека. Вместо него – голограмма (прямо по фильму «Суррогаты», если вы его смотрели). И это вводится в норму. Комментарий тут, с позиции философской антропологии и сохранения людского рода может быть один, Цезаря, увидевшего среди убийц-заговорщиков своего (будто бы) друга: «И ты, Бру(а)т!»
Помимо данных статей, больше их, меня впечатлила и опечалила одна надпись в учреждении, куда я, как живое, еще, увы, не автотрофное существо время от времени вынужден заходить. Которое находится в нашем (большом) учреждении, оказывающем и некоторые другие (образовательные) услуги. Туда, где кроме прочего, нередко оставляют свое бессознательное, завет(прет)ные (обс)ценные мысли. Как сказано в святом Писании, «дух веет, где хощет». Абсолютный Дух Гегеля, пронизывая все, тоже может явиться не только в виде Наполеона, сидящего на белом, (не) обязательно, коне. И вот в/на стенке одной из интим-кабин ярким красным фломастером этот Мировой Дух (ощущение от орфографии – молодой, курса первого-второго) написал: «Слава роботам, смерть человекам!». По выразительной силе надпись похожа на ту, которая появилась на стене чертогов пирующего царя Валтасара: «Мене, мене, текел фарес» (исчислил бог царство твое; ты взвешен на весах и найден очень легким; скоро будешь убит). Этот Девиз лучше философских трактатов выражает итог(о)=суть=контент=перспективы прогрессистского сознания современной цивилизации, ее будущее. Особенно с учетом колорита и контекста, через что, где и как причудливо дух времени себя реализо(вы)вал. Бедное, глупое, несчастное человечество. Само о(с)пускает себя в могилу.
А.Н. А готовы ли Вы критически высказаться о своих работах?
В.К. Готов. В философской молодости у меня сложилось убеждение, что авторов, кому исполнилось больше 70 лет, читать не следует. Какие бы они не были талантливыми, известными, авторитетными, все равно повторяются. Устарели. Или, если боясь прослыть ретроградом, намеренно хотят угнаться за новым, то воспринимают его некритически. Короче говоря, со временем, у человека утрачивается чувство времени, адекватность ему. В более мягкой форме я сохраняю это убеждение. Чувствую, что «мои файлы уже заполнены» и я начинаю повторяться. По-видимому, в публикационной активности надо бы потихоньку затихать, даже если предложений все больше и воображается, что сказано не все. Не все для автора, но читателям его «старновые» взгляды неинтересны. Остановиться трудно, хотя стараюсь.
Может быть оправдано обобщать сделанное. Пытаться отсеять шелуху и вы(из)брать зерна, которые способны дать пищу настоящему и прорасти в будущем. Последней заслуживающей прочтения своей статьей считаю «Читать Деррида… Забыть Дерриду!» (Вопр. филос., 2013, № 9). Это обна(ру)жение сути великого идеолога мутационной революции от человека к постчеловеку, киборгам и техноидам. Апостол трансианства, символ всего передового философствования, у него у первого ставшего концептуально человеконенавистническим. Великий идеолог антропофобии. (После Куклярского, раньше сказавшего человеку «сгинь», должны возразить вы). Эту оценку, уверен, мало кто сможет оспорить. В кулуарах VII Российского философского конгресса один коллега обозвал меня «убийцей Дерриды». Но если ради спасения человечества убить его убийцу – я не обиделся. Если бы статья была опубликована на Западе, могла вызвать скандал. До этого она должны быть замечена на родине. У нас, однако, холопское отношение к западным (более прогрессивным) текстам, хотя бы в них обосновывался прогресс к смерти, и глаза публики способны видеть только чужое. Катаракта глобализма. Даже Г.П. Щедровицкого, за которым стояло целое движение, не могут признать и изучать как выдающегося постмодерниста. По-прежнему пересказывают Делеза и «ботают по Дерриде».
… А пока можно продолжать интервью.
А.Н. Среди угроз нашей цивилизации называют разные факторы. Американский президент, например, сказал, что это радикальный исламизм, лихорадка эбола и … Россия. Вы пишете, что «Самое страшное в современной цивилизации – ее успехи». Это эпатаж?
В.К. Нисколько. Если говорить о частностях, то я бы добавил к президентскому списку еще одну, покрывающую все остальные: прогрессирующая ограниченность американцев, их истеблишмента. По мере того как политика начала развиваться по законам шоу-бизнеса, в направлении замены стоящих у раскаленной плиты международных отношений поваров – на кухарок, к сожалению, обоего пола, они в своем примитивизме становятся опасными. Бог избрал Америку слепым орудием глобализации, которая предполагает разрушение национальных государств. Потом, вслед за Европой, она сама станет ее жертвой, думаю, что нас и остальной мир они в этом опередят. Бог сделал Америку авангардом процессов транс-мутации и самоуничтожения человечества. Как-то я спросил одного, побывавшего там знакомого, что ему понравилось. Он сказал: всё, кроме американцев. Хочет выковыривать изюм из булки. Новый свет заселяли самые дерзкие, умные и деятельные люди. И вот к чему привело их развитие, целью которого стало потребление и комфорт – к господству желаний и ценностей на уровне ниже плинтуса. Кажется, что кроме еды, как и где лучше кормят (в массе) или гаджетов (у «продвинутых»), с ними не о чем говорить. Да, все мы вышли из кишечнополостных, но неужели туда (до половины американцев весят вокруг полутора центнеров = 9-10 пудов), вслед за ними должны возвратиться. К мировоззрению коров и роботов. Это(т) теперь предел наших стремлений – идеал?
Удручающее состояние передового отряда цивилизации стало отражаться в/на их одинаковых лицах, что является наглядным подтверждением процитированной вами фразы. Физическое ожирение является следствием духовного, как бы ни тренировать при этом свое тело. Человечество никогда не было столь благополучным и богатым. В сущности, мы живем в раю, все сказки (о коврах самолетах, сапогах скороходах, волшебных зеркалах) стали былью. И мы не умеем жить в раю. Наше поведение напоминает глупую и злую старуху из сказки Пушкина о Рыбаке и рыбке, которая захотев по(ис)требить весь мир, на высшем пике своих претензий опять осталась у разбитого корыта. Кажется, люди еще никогда не были столь недальновидными. Мы у(вы)мираем в раю. Концом индивида является смерть. Концом родового человека будет бессмертие. Бессмертие (физическое, техническое) – последняя, высшая стадия смерти. «Райад». Впрочем, доказательствам этого посвящена вся книга. Sapienti sat est. Кто из-за уже происшедшей суицидальной перезагруженности своего бессознательного их не вос-прини(пони)мает, тому никакой сознательной логикой нельзя помочь. Тем не менее, с бессмертием надо бороться даже под угрозой смерти и без надежды по(у)бедить.
А.Н. Но не кажется ли вам, что философия конца – это дух времени, и авторы, пишущие об этих вещах, являются не апологетами, а всего лишь выразителями общего апокалиптического настроения?
В.К. Про «дух времени», Zeitgeist, Genius temporis, рок, фатум, судьбу, кисмет, проявление которых мы обсуждали выше в виде детерминации происходящего будущим, совершенно соглашусь. И совсем не соглашаюсь, что судьба человека все время быть его простым «выразителем», особенно когда он стал духом нашего самоуничтожения. (No future people! – так коряво, зато открыто, вместо жизнеутверждающих трех букв он стал выражаться тремя словами, тоже на заборе, на улицах, но какое экзистенциальное падение). Как антропоконсерватор считаю себя способным на антитолерантную оценку происходящего с позиции добра и зла, а главное, выработке к нему отношения в интересах человека. Не детерминист. Различаю сущее и должное, признаю вероятность и разнообразие. В этом «моя борьба». Конечно теоретическая, в ходе которой я возможно, простите, вас обидел, пред(вы)ставляя «выразителем» или даже «апологетом». Эти нападки не являются личными. Произошло невольное разделение ролей: вы задаете вопросы, навеянные достижениями переднего края науки и культивируемой там «философии», а я как консерватор и традиционалист (помним, как книга называется) их развенчиваю, показывая, что они ведут к концу света. Року, это понимали уже древние, надо противостоять. Хотя он их настигал. В христианстве понятие судьбы было заменено божьим промыслом, который может изменяться в зависимости от поведения человека, не говоря о философии Нового времени, когда категория свободы (воли) стала ее составляющей. Трансмутанты – язычники, только вместо природы, они поклоняются технике. Нео(техно)язычники.
Жизнь проживается в деяниях, «половину» из которых составляет недеяние. Заповедь: Don,t do it – должна стать главной в поведении людей, когда появилась возможность (вы)твори(я)ть что угодно и в топку прогресса пошел сам человек, при том, что все нужное для здоровой жизни уже изобретено. Диалектически осмотрительный способ бытия нужно культивировать под девизом: «Наше положение безнадёжно, значит надо сделать всё, чтобы его изменить». Сопротивляюсь, следовательно, существую! Философия выживания должна ориентироваться на феноменологический реализм, и в то же время быть не рефлексом, а рефлексией. К сожалению, в этой роли она представляет собой один-окий глас(з) человека, вопиющего в пустыне, однако все, кто видит дальше своего носа не обязаны вымирать молча. Сейчас в мире два главных тренда: Прогресс (техники) и (как) Регресс (человека, его общества). Их взаимообусловленность можно определить как Трансгресс. Поскольку я из рода Человек, то пытаюсь им «возражать», в том числе оправдывающей их господствующей без(д)умно-суицидальной учёности. Как, за небольшим исключением, вопреки судьбе сопротивляется конечной участи любой индивидуальный Homo, пока он Dei-vitae-sapiens. Пока…
: восс