Встань за Веру, Русская земля Сайт объединительного движения
От редакции. Идеология трансгуманизма вошла в современную науку стремительно и незаметно, превратившись в ключевое направление, обосновывающую необходимость перестройки человека с помощью новейших технологий ради инновационного «светлого будущего». Сегодня вопрос стоит так — либо вы соглашаетесь быть «постчеловеком» и вы вписываетесь в современную цивилизацию, либо вы отказываетесь им быть, и судьба ваша неизвестна. Самое главное последствие внедрения робототехники, искусственного интеллекта и новейших когнитивных технологий — это не технологическая и социальная перестройка, а тотальный пересмотр концепции самого человека, который рассматривается как некий биологический объект, звено в эволюции, как существо, изменённое до такой степени, что уже перестаёт быть человеком и превращается в зомби. Присвоив себе право на тотальное изменение человека, научные и политические элиты взяли курс на создание «двухуровнего общества»: с одной стороны, правящий класс избранных, с другой – «человеческий ресурс», «человеческий капитал». Это в частности, признал один из ведущих разработчиков НБИКС-технологий (С-социальных) и искусственного интеллекта, директор Курчатовского института М. В. Ковальчук, откровенно заявивший, что «сегодня возникла реальная технологическая возможность в процессе эволюции человека. И цель – создать принципиально новый подвид Homo sapiens – служебного человека». Он констатировал: «Свойство популяции служебных людей очень простое: ограниченное самосознание, и когнитивно это регулируется элементарно, мы с вами видим, это уже происходит. Вторая вещь – управление размножением, и третья вещь – дешёвый корм, это генно-модифицированные продукты. И это тоже уже всё готово. Значит фактически, сегодня уже возникла реальная технологическая возможность выведения служебного подвида людей. И этому помешать уже не может никто, это развитие науки, это по факту происходит, и мы с вами должны понимать, какое место в этой цивилизации мы можем занять».
Показательно, что и патриарх Кирилл, выступая в октябре-месяце на Православном молодёжном форуме, где были представлены инновационные проекты, одобрил исследования в области искусственного интеллекта и робототехники, заявив, что жажду научных открытий в человека вложил Творец.
Среди наших учёных, вынужденных встраиваться в инновационную стратегию, мало кто решается подвергать критике идеи трангсуманизма, и всё-таки такие люди есть. Среди них — русский философ, автор книг «Философия трансгуманизма», «Философский образ нашего времени (безжизненные миры постчеловечества)»и др. В.А.Кутырёв. Предлагаем читателям одну из статей автора, посвящённых теме превращения человека в роботообразное существо, противопоставляемого человеку — личности.
Что труднее всего на свете? – спрашивал Гёте. И отвечал: видеть своими глазами то, что лежит перед ними. Осмелимся дополнить: и поддерживать не любые, а жизне-человеко-сохраняющие тенденции времени. Значит, иным, хотя бы и научным, но отрицающим наше бытие течениям, надо сопротивляться.
В современной российской философии наиболее влиятельны два течения. Первое — большое, рыхлое, в виде традиционной метафизики и гуманизма, исходящее из реалий макромира, человека как личности и субъекта, мыслящего, находясь в сознании. Личность-субъект-сознание – старая троица эпохи модерна, ее обсуждают, заботятся о развитии, толкуют даже о совершенствовании. И второе — культивируемая на переднем крае познания как пост(транс)модернизм, идеология изживания человеком самого себя, объявившая об его конце во всех ипостасях, отражающая движение к новой, несоразмерной с природой Genus gomo, когнитивной онтологии. Живые = смертные люди с одной стороны, «самоубийцы», техно(бес)смертники (см. стратегическую инициативу «Бессмертие – 2045»), с другой.
В чистом виде они сосуществуют в виде параллельных, только изредка пересекаюшихся прямых. Реальные процессы идут посредине: личность размывается, однако о прямом самоуничтожении человека говорить рано, киборги и искусственный интеллект перспектива, если близкая, то не абсолютная. Ей предшествует, будет предшествовать человек, который ещё мыслит, действует, хотя всё больше без рефлексии над тем, для чего, куда и к каким последствиям ведёт то, что он делает. Он пока в уме, правда, уже «не в своём». Без (о)сознания и понимания.
В обществах, дальше продвинувшихся по пути техницистской деградации человека и отказа от культуры, а может быть допустимо сказать, формирования «культуры смерти», данная тенденция выразилась в росте интереса к феномену зомби. Зомби – существо, которое подобно человеку, но всё делает механически, не испытывая чувств, без души, без «внутреннего», как бы подчиняясь приказам извне. Как восставший из могилы и оживший мертвец, или «undead» (термин, близкий зомби) = немёртвый, или мёртвый, но не погребенный (в славянском фольклоре – вурдалак). Выйдя из языческой религии вуду, зомбизм инфицировал передовой отряд человечества. Теме зомби уделяют возрастающее внимание кино, литература, возникла мифология зомби, её интенсивно эксплуатируют масс-медиа и поп-культура. В философии сознания пример зомби обычно приводился в доказательство тупика, в который попадает теоретик, сводящий сознание к физиологической работе мозга или к информации. Постепенно стрелка барометра стала склоняться в пользу зомби. Пошли толки о том, что для эволюции сознание, с его сомнениями, неоднозначностью выводов, субъективными оценками и эмоциями, больше не нужно. Оно не эффективно. Человек (?) вполне может жить без него. По рациональной организации и логической непогрешимости философские зомби превосходят людей. Зомби начали писать книги о том, что быть зомби совсем не трагедия, скорее, хорошо. Теперь становится понятно, почему так безразлично и даже радостно обсуждается вопрос, почему людям нет места в будущем[1]. Вектор движения человеческой цивилизации к постчеловеку перестаёт её авангард не только пугать, но и беспокоить. Он в нём рекламируется (сайт телеканала Россия-1 называется zoomby.ru! – провокационная ирония, куда смотрело начальство?). Вот-вот разразится поведенческая мода: быть зомби – это круто[2]. Undead-Вурдалаки идут!
Определяя индекс зомбизации того или иного общества, целесообразно различать, по крайней мере, два вида зомби. Слабые (лучше сказать: лёгкие?) и сильные (сказать: тяжёлые?). Это уместная аналогия с различением слабого и сильного искусственного интеллектов. Слабый (легкий, частичный) зомби – мыслящий зомби. Он мыслит и действует, но отвечает только на вопрос «как», не интересуясь, почему, зачем это делает, к чему ведёт его мышление, если его продолжить, хотя бы дальше хода е-2 – е-4. Он мыслит без осознания последствий, как бы не в собственном = человеческом уме. В свое время Р. Оппенгеймер на предупреждения об опасности атомной бомбы для человечества, ответил: главное, чтобы была хорошая физика. Сейчас почти вся наука вышла за пределы жизненного мира людей и стала постчеловеческой, а значит опасной, в сущности, если брать её «саму-в-себе», дем(е)онической, однако большинство её творцов не желают со(при)знавать необходимость установления границ для своей деятельности. Регулирования её. Главное, производить новации. И внедрять их, не думая, (кто-то, стараясь не думать) о сколько-нибудь отдаленных результатах. Мыслить без смысла. Наиболее распространённые места обитания ин(новационных)теллектуальных зомби – «силиконовые долины», технопарки, компьютерные лаборатории университетов и другие инкубаторы достижений постчеловеческого прогресса. Уже есть выдвинутые этой средой зомби-министры. Вместо модернистской троицы: «личность — субъект — сознание» мир всё больше населяет постмодернистский тип лишившегося сознания человека-деграданта, Homo intellectus: «актор — слабый зомби — мышление».
Утрачивая сознание, слабые зомби остаются, однако, в сфере логоса. У многих сохраняется способность не только мыслить, но и осознавать, если это происходит вне рамок профессиональной деятельности. В отличие от них сильные зомби ориентированы на исчисление, матезис. Это представители когнитивно-информационного знания, обитающие всё больше в виртуальной реальности. Их мышление полу- или полностью формализовано, они обходятся без обращения к смыслу вообще, что предвидел и описывал Ж. Деррида в своих концепциях грамматологии. Если слабые зомби не желают думать о последствиях своей деятельности, то сильные теряют способность думать (в человеческом смысле) вообще. Это (за)программированные зомби. Они сортируют, комбинируют и обрабатывают информацию. От традиционного мышления у них, если остаются, то мыслекоммуникации. Они мыслят, но уже «не в своем уме». Через них мыслит «Иное». Это Homo digitalis эпохи трансмодерна, которая, в отличие от постмодернизма, не «после», не изживает, а переступает через человека. Человек превращается в человеческий фактор, агента сетей. Место модернистской троицы: «личность-субъект-сознание» и постмодернистской: «актор-слабый зомби-мышление» занимает трансмодернистская, Homo computus: «агент — сильный зомби — исчисление». Возникает, распространяется феномен действующей без сознания и функционирующей без мыс(ш)ления зомбократии. Утрата смыслов, субъектности (легкие зомби) перерастает в утрату самости, своего Я (тяжелые зомби). По мере нарастания скорости в гонке постчеловеческих технологий, зомбиальная ориентация становится всё более влиятельной и агрессивной. Шизоиды наступают. Они ближайшая переходная ступень к киборгам и искусственному интеллекту. К инобытию. Называемому, для самообмана, «бессмертием».
Закат сознания, его редукция к техническому мышлению является внутренним содержанием, своего рода антропологической реализацией «Заката Европы» О. Шпенглера, «Конца истории» Ф. Фукуямы, «Заката Запада» П. Бьюкенена. Это и есть возникновение «Последнего человека», постчеловека, превращение культуры в цивилизацию, а цивилизации в Технос, который они предвидели и которым пугали. Но боятся всегда будущего. Когда явление происходит на самом деле, его не замечают. Или замечают единицы – «несчастное сознание». Мы становимся свидетелями как последние люди, агенты и зомби выходят на main stream теоретической деятельности и с самоубийственным азартом ослепших от гламурного блеска и ненасытного обжорства слонов, топчут мировоззрение гуманизма, выражавшее время существования людей в сознании, личностей, заменяя его гуманологией, персонологией, скриптологией, другими, всё более постчеловеческими вариантами трансформации человека. Возник феномен мизантропологии, всяческого поношения человека и отказа от него в пользу роботообразных. Перед перспективами осуществления этих новаторских идей, опасения провидцев заката современной цивилизации выглядят наружными симптомами известной роковой болезни (Духа). Мы свидетели, кто способен и решается видеть, Заката-конца Человечес(тва)кого.
«Подводящей» идеологией к состоянию, когда ему наступит полный конец, является движение за «Homo enhancement» (улучшение человека), непрерывное, без какого-либо образца или идеала, или создание, конструирование нового сущего, переход к универсализму техноэволюции. С точки зрения судьбы Homo genus/sapiens (родового и разумного человека), началась его дегенеративная эволюция (де-э-/ин/волюция). Перерождение в мутантов. Рождение (само)вы-родков. Трансгоманисты пока не составляют большинства даже в передовых странах, но их суицидальные для человечества идеи быстро набирают сторонников. Бытие определяет сознание. Небытие тоже определяет сознание. Распространяется сознание небытия, маскируемое иллюзиями насчет ноосферы, органотехнического усиления способностей, «пережизни», бессмертия и прочих благ, которые по(на)стигнут человека. Трансгоманисты второй волны от этого самообмана отказываются, утверждая, что подлинное назначение людей в том, чтобы превратиться в нелюдей, люденов, трансхьюманов и т.п. Как можно скорее стать материалом прогресса. Инопланетянами на собственной Земле. И сделать для этого саму Землю «поствитальной», как другие безжизненные планеты[3]. По мере превращения из субъектов научно-технического развития в его фактор, иными словами, становясь лёгкими зомби, люди перестают осознавать себя людьми и выражать собственно человеческие интересы или, тем более, будучи тяжёлыми, программированными зомби, транс-гомонисты/виталисты предлагают реализовать провозглашённую в пост(транс)модернизме «смерть человека» практически, веря сами и уверяя других, что они не марионетки технопрогресса, а просто «хотят усилить трансперсональный интеллект», что можно сделать с помощью чипов и/или стать бессмертными (в сети или/и роботами), о чем они тоже мечтают. Людоделы становятся людоедами.
Они пришли … (Само)убийцы. За всеми, кто осознаёт, тем более, чувствует себя человеком и хочет сохранить идентичность.
[1] См.: Joy B. Why the Future Doesn’t Need Us? // Wired – 2000/ Apr. Vol. 8. № 4.
[2] На данный момент наиболее полное представление о «зомбистике» дано, пожалуй, в: Голынов-Вольфсон Д. Век живых мертвецов: ХХ столетие глазами зомби. // Неприкосновенный запас. 2008. № 6 (062).
[3] См., например: В. Кишинец На смену обезьяне. Философ Владимир Кишинец говорит гомо сапиенсу good bye! // НГ EX Libris 2012-08-30. Поправим журналистский заголовок: До свидания он говорит не гомо сапиенсу (для трансгуманистов это банально), а как до конца последовательный = без(д)умный техницист, т.е. идеальный прогрессор, он выступает против всего живого на Земле.